Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева Страница 34

умел по таким описаниям рисовать портреты — прежде он служил в столичной городской охране и там натренировался — но никто из нас изображенного человека опознать не сумел. Впрочем, его внешность я постарался запомнить на будущее. Высокий, худой, с длинными руками и ногами, еще не старый, но уже с легкой проседью в темно-рыжих волосах. Из особых примет хозяева отметили у него только отсутствие мочки у левого уха и небольшую родинку между бровями.

Пара Достойных Братьев, вошедших вместе с нами в покои, осмотрели камин и довольно быстро обнаружили и вытащили несколько шатающихся кирпичей. Следом появилась небольшая металлическая шкатулка, внутри которой и лежал амулет. Один из Братьев уже потянулся его достать, когда вмешался Августус.

— Нет, нет! Не трогайте, это может быть опасно. Поставьте вот туда, — он указал на небольшой стол в углу. Потом нетерпеливым жестом подозвал одного из своих охранников, который тут же достал и разложил на столе рядом со шкатулкой несколько предметов, которые, очевидно, нес для магистра.

В первую очередь Августус надел перчатки из тонкой кожи, сплошь покрытые защитными рунами, и слабо засветившиеся, едва они оказались на его руках. Потом открыл шкатулку — не запертую — однако содержимое доставать не стал. Вместо того отступил от стола на шаг и начал очень быстро рисовать в воздухе руну за руной — перчатки ему в этом не мешали.

— Магистр, вы поставили щиты? — спросил я.

— Конечно, — отозвался тот, не прерывая работу.

Хм, ну хорошо.

— Магической скверны на амулете нет, — через некоторое время проговорил Августус. — Даже следов ее нет. Скорее всего черные сектанты к нему отношения не имеют.

Я подошел ближе, чтобы рассмотреть амулет — тот выглядел как диск из тщательно отполированного молочно-белого камня. Я сдвинул зрение, но и в слоях этера ничего не изменилось. По крайней мере, пока.

— А его форма вам о чем-нибудь говорит? — поинтересовался я у Августуса.

— Увы, самый обычный нефритовый диск, — отозвался тот. — Нефрит хорошо держит силу, поэтому в артефакторике его часто используют.

Диск начал слабо светиться. Потом над его поверхностью появились искры и начали сгущаться в крохотное облако. Их вид напомнил мне искры благословения Пресветлой Хеймы, только ее создания были солнечно-золотистыми, а эти, исходящие из амулета, отливали красным.

А магистр продолжал создавать руны и, кажется, ничего не замечал. Значит, искры были видны только в слоях этера. Подозрительно. А еще более подозрительным мне показалось то, что легкий оттенок красного очень быстро сменился более густым багряным цветом.

— Отойдите, магистр, — сказал я, напрягшись.

— Что? — недоуменно отозвался Августус.

Багряный цвет начал превращаться в фиолетовый…

Я ухватил магистра за плечо и с силой оттолкнул его от стола и себе за спину, одновременно создавая вокруг шкатулки щит в форме шара — самый плотный, какой только смог.

— Что вы делаете? — растерянно возмутился за моей спиной Августус. — Господин Рейн, объяс…

Искры из фиолетовых стали черными, но не потускнели, а будто засветились даже ярче — как черный цвет вообще может сиять? — и взорвались. Высвобожденная магия ударила в стены моего щита с такой силой, что весь замок содрогнулся, и продолжила давить и давить. Это было как в день моей инициации — слишком сильный поток, который рвался наружу и который было необходимо куда-то направить.

Может, вниз, под землю? Как я сделал тогда? Но мы находились сейчас на третьем этаже, под нами могли быть люди.

Наверх? Да, там была лишь крыша и открытый воздух.

Я торопливо набросил на всех, кто находился в покоях, еще один щит — попроще, лишь бы защитил от обломков — и позволил силе вырваться вверх, в небо.

И в тот момент, когда это произошло, реальность сдвинулась…

Подобное уже случалось со мной прежде — и когда ко мне пришли видения в храме Пресветлой Хеймы, и когда я увидел возможное будущее Теагана, и когда — отрывок из прошлого Бинжи. Но во всех предыдущих видениях сам я отсутствовал, здесь же, в этой измененной реальности, я осознавал себя полностью.

Вокруг меня была темнота, а в ней, безостановочно, вращались колеса, похожие на обычные каретные: со ступицей из прочного дерева, с исходящими от нее двенадцатью прочными балками, намертво вбитыми в широкий обод. Этих колес были сотни; я видел их со всех сторон от себя. А видел их, несмотря на темноту, поскольку они светились — тем же опасным, предвещающим скорый взрыв, багряным цветом, что и искры амулета.

— Что вы такое? — проговорил я вслух, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

Колеса замерли, будто невидимка, вращавший их, услышал мой голос и испугался. Замерли, а потом исчезли. Осталось лишь одно, самое большое. Только на обычное колесо оно больше не походило — теперь на каждой его ступице в том месте, где они соединялись с ободом, открылся глаз. Внешне все эти глаза — двенадцать, по числу ступиц — казались вполне человеческими.

— Что ты такое? — слегка поменял я свой вопрос, рассматривая получившееся нечто, а потом шагнул к нему.

Все двенадцать глаз моргнули — и реальность сместилась снова.

Я опять стоял в той же самой комнате, только вместо потолка над головой сияло синее небо — крышу, как оказалось, вынесло всю, целиком. И не только над комнатой, в которой мы находились, но и над всем замком. Кто бы ни создал этот амулет, силу на него он не пожалел.

Глава 17

Щит, который я набросил на людей в комнате, не пригодился — силой удара обломки как потолка, так и крыши унесло настолько далеко, что на нас не упало даже щепки. И несколько мгновений все ошеломленно смотрели наверх, в безоблачную дневную синеву.

— А вот и ситуация со змеей решилась, — первым нарушил молчание Гонджи. Да, действительно, радужная змея, так и оставшаяся для нас безымянной, стремительно поднималась наверх, извиваясь всем телом, и с каждым мгновением становилась все более прозрачной, пока вовсе не растворилась в воздухе.

— Одной проблемой меньше, — согласился я, но тут Августус, должно быть, только сейчас пришедший в себя, стремительно шагнул ко мне, вцепился в плечо и затряс, повторяя:

— Что это было⁈ Объясните, немедленно, что это было⁈

— Ладно, — согласился я, с усилием его от себя отцепляя. — Объясню, только не волнуйтесь так.

На мой рассказ много времени не