Дьяволы - Джо Аберкромби Страница 34

— Пескара всё равно ужасна, — вставил барон Рикард. — Мертвецам не стоит попадаться в Пескаре.

— Ты — мертвец, — сказала Вигга.

— Меня бы не поймали.

— Это должен быть оживлённый порт, — проворчал Якоб. — Мы затеряемся где-нибудь на заднем плане.

— Как я, — сказала Солнышко почти задумчиво.

— И я. — Вигга откинула копну волос набок и натянула капюшон. Её мускулистые плечи, покрытые татуировками в виде рун и предупреждений, были отлично видны, как и собачьи клыки в улыбке.

— Ты похожа на оборотня в капюшоне, — сказала Солнышко.

— Итак… — Якоб произнес, как будто ударил тесаком по разделочной доске. — Едем в Венецию.

— В Венецию? — брат Диас ещё больше встревожился. — Это твой план?

Якоб проигнорировал его:

— У кого есть знакомые в Венеции?

— У меня везде есть знакомые, — сказала Баптиста. — Правда, не все меня любят.

— Тебя хоть кто-то любит? — спросил Бальтазар.

— В лучшем случае равнодушны. И всё же, в нашей компании нет никого популярнее меня.

Барон презрительно окинул всех взглядом:

— Сложно найти планку ниже…

— Люди редко вспоминают меня с любовью, — сказала Вигга, ухмыляясь. — Но ещё реже — забывают.

— Говори за себя, — сказал Бальтазар. — Я — один из трёх, возможно, двух лучших некромантов в Европе. Успех, конечно, приводит к зависти, а зависть к обиде, но у людей нет выбора, кроме как хотя бы уважать меня.

— Назови одного человека, который тебя уважает, — сказала принцесса Алексия.

Наступила тишина, нарушаемая только шумом дождя.

— Венеция, — сказал Якоб, поворачивая коня. — Там мы найдём корабль.

— Но Безмятежная республика на ножах с Папской областью! — выпалил брат Диас. — Доджесса была отлучена от церкви! Дважды!

— Некоторые очень достойные люди были отлучены, — сказал Бальтазар.

— Все знают, что она отравила своего мужа!

— Некоторые очень достойные люди травили своих мужей, — пробормотала Баптиста.

— Это место — храм порока!

Вигга снова откинула капюшон, приподняв одну бровь:

— Буквально?

— Мы не молиться туда идём, — сказал Якоб.

— А могли бы, — сказал барон Рикард, — Важна молитва, а не место, где она произносится, ибо сказано! Если Спаситель выступает на куче отбросов, та становится собором.

— Венеция — гнездо разбойников! Они не лучше сицилийцев!

— Хуже, — добавила Солнышко. — Они лучше организованы.

Якоб закрыл глаза, потирая изуродованную переносицу:

— Вот почему последнее место, где кто-либо будет искать принцессу, поддерживаемую Папой… — это Венеция. — он оскалился и развернул лошадь, готовый ехать.

Всё, о чём мог думать брат Диас, — смрад горящей соломы. Ощущение сапога человека-быка на спине. Убийственное презрение на лице Марциана. Хруст костей между челюстями волчицы-монстра, которая теперь весело ехала рядом, отпуская ужасные шутки про дождь. Он никогда больше не хотел испытывать ничего подобного, и он чувствовал, как в глотке поднимается затаённая паника, готовая вырваться наружу либо рвотой, либо отчаянным криком о помощи.

— Мы не едем в Венецию! — закричал он. — Я — викарий часовни Святой Целесообразности, и если вы помните условия связывания...

— Там есть святое место для паломников. — принцесса Алексия прервала его, как будто он вообще ничего не говорил. — Возле Споле́то. Каждый день туда приходят сотни.

— Что привело тебя туда? — спросил Бальтазар. — Забота о бессмертной душе?

— Я предполагаю, — весело сказала Баптиста, — она приходила надуть паломников.

— Они собираются в группы и направляются в Венецию для путешествия к Святой Земле. Предполагаемая наследница престола Трои не подтвердила обвинения Баптисты, но и не отвергла. — Мы все можем получить одеяния паломников. Примешаться к ним.

— Но это может занять недели! — пронзительно крикнул брат Диас.

— Я бы предпочел доставить её в Трою поздно и живой, чем быстро и по кускам, — сказал Якоб.

— Не могу не согласиться, — пробормотала Алекс.

— Ваше высочество…— брат Диас оказался застигнутым на полпути между поучением и уговорами, и в итоге не преуспел ни в том, ни в другом. — Её Святейшество выбрала меня не просто так...

— Тебя выбрала кардинал Жижка. — Алекс бросила на него на удивление уничтожающий взгляд. — Ведь она знала — ты сделаешь то, что тебе говорят. Венеция — лучший выбор из плохих. — Она прищёлкнула языком и двинулась дальше по тропе.

— Иногда, — прорычал Якоб, поворачивая лошадь, чтобы последовать за ней, — Лучший из плохих — это уже прекрасно.

— К Святой Земле, — пропела Солнышко, и последовала за Алекс и Якобом.

Брат Диас с тоской посмотрел им вслед. Полдюжины монстров, но именно принцесса его добила.

— Кажется, наша подопечная может быть довольно своевольной.

— Это фактически императорское повеление, — сказала Баптиста, — Разве ты не должен быть доволен? Что может быть благочестивее паломничества?

— Спаситель милосердная, — выдохнул брат Диас.

Отсюда верующие отправлялись на паломничества к гробницам святых, благословенным мощам, почитаемым монастырям и соборам Европы. Надеясь убедить мучеников ходатайствовать перед Всевышним за них. Калеки — исцелиться. Грешники — очиститься. Преступники — исправиться.

Здесь паломники вступали в священные братства, связанные надеждой, что через смиренные страдания и искреннее покаяние они смогут прикоснуться к божественному.

Отсюда.

Это был город палаток, бурлящий нестройными толпами, воняющий древесным дымом, ладаном, испорченной едой и старым навозом. Тряпичный город, утопающий в море грязи. Мерцающие точки фонарей и костров, уходящие в сумрачную даль. Они ехали не по тропе, а по реке, изрытой колеями и усеянной небрежно прикопанным мусором.

— Страшный суд грядёт! — завизжал старик с задней части застрявшей повозки, голосом, прерывающимся от благоговения, рвущий на себе волосы в отчаянной срочности возложенной миссии. — Может быть, завтра! Может быть, сегодня вечером! Станьте на сторону Бога сейчас, ублюдки, пока не поздно!

Брат Диас сглотнул и не стал встречаться с ним взглядом, слова вскоре утонули в пьяном лепете, отчаянном смехе, непристойной музыке, истовых молитвах с рыданиями или яростным рёвом. Мужчина присел на корточки у того, что служило обочиной, равнодушно наблюдая, как они проезжают мимо. Только когда они подъехали, брат Диас понял, что тот опорожняет кишечник.

— Вы что-то говорили о храме порока? — пробормотал барон Рикард, подняв взгляд на группу полураздетых молодых женщин и мужчин, неловко застывших перед