Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин Страница 33

— Молот и наковальня, — знаки Карликов! — вскричал Гимли.

— И деревья — знаки Эльфов, — добавил Леголас.

— И звезда — знак мудрого Феанора, — заключил Гандальф. — Они сделаны из волшебного металла, который отражает только овет луны и звезд, а просыпается только от прикосновения тех, кто сумеет произнести слова тайного, давно забытого миром языка. Я слышал их очень давно, и мне пришлось долго вспоминать их.

— А что означает надпись? — спросил Фродо. — Я знаю руны Эльфов, но этих прочесть не могу.

— Это древние руны, — ответил Гандальф, — и здесь на- писано: "Это Врата Мориа. Скажи, друг, и войди".

— А что значит "Скажи, друг, и войди"? — спросил Мерри.

— Очень просто, — ответил Гимли. — Если ты друг, то скажи тайное слово, и Дверь откроется для тебя.

— Да, — подтвердил Гандальф, — эта Дверь управляется словом. Бывают другие, которые открываются только в определенный час или для определенных лиц; бывают и такие, для которых, кроме слова и часа, нужен ключ. Но у этой Двери нет ключа, и в прежние времена она не была, потайной: она всегда была открыта, и только стража охраняла ее. А когда она закрыта, ее может открыть всякий, знающий ее слово. Я не ошибся, Гимли?

— Нет, — ответил Карлик. — Но это слово забыто: давно уже исчезли те, кто делал эту Дверь, и те, для кого она была сделана.

— Но разве вы не знаете этого слова, Гандальф? — удивленно спросил Боромир.

— Нет, — коротко ответил кудесник.

— Тогда зачем вы привели нас сюда? — гневно вскричал Боромир и взглянул на потемневшую воду. — Вы говорили, что один раз уже были в Подземельях; как же вы вышли из них, если не можете войти?

— Я не знаю слова сейчас, Боромир, — сурово ответил Гандальф, — но я его найду. Спрашивать меня, зачем я делаю то или это, вы будете только, если мои действия окажутся бесполезными. А что до вашего второго вопроса, то я вошел туда не здесь, а на востоке. А эта Дверь открывается изнутри: оттуда ее можно открыть одной рукой, и слово нужно только для того, чтобы открыть снаружи.

— Что же вы хотите сделать теперь? — спросил Пиппин, не испугавшись сверкающих под кустистыми бровями глаз кудесника.

— Если никто не будет мешать глупыми вопросами, — ответил Гандальф, — то я поищу слово и найду его!

5.

Он подошел к двери. — Я знаю множество заклинаний, на всех языках Людей, Эльфов и Орков, — сказал он, — и среди них должно найтись то, которое нужно. Я не стану обращаться к Гимли за тайными заклинаниями Карликов, которых они не открывают никому: эта Дверь несет знаки Эльфов, и в языке Эльфов должен быть ключ к ней, я уверен.

Он прикоснулся жезлом к серебряной звезде посредине Двери и повелительным голосом произнес длинную фразу на языке Эльфов. Серебряные линии потускнели, но скала не шевельнулась. Несколько раз он произносил ту же фразу, переставляя или изменяя слова в ней, но напрасно. Не помогли и отдельные слова языка Эльфов, произносимые то громко, то тихо, то быстро, то медленно. Скала продолжала выситься неподвижно; мрак сгущался, в небе зажглись бесчисленные звезды, подул холодный ветер, а Врата Мориа оставались закрытыми.

Гандальф снова приблизился к стене, воздел руки и стал выкрикивать повеление на всех языках Запада, но напрасно. Тогда он отбросил жезл и молча опустился на камень.

В это мгновение ветер донес до них издали тоскливый волчий вой. Пони испуганно рванулся, и Сэм зашептал ему на ухо, чтобы успокоить.

— Держи его получше, Сэм, — сказал Боромир. — Кажется, он нам еще понадобится, если только волки не найдут нас. Проклятая лужа! — И, подняв с земли большой камень, он раздраженно зашвырнул его далеко в озеро.

Камень исчез с тихим всплеском. Послышалось шипенье и бульканье, и на воде, далеко от того места, где упал камень, появились широкие круги, медленно приближавшиеся к берегу, где стоял Отряд.

— Что вы наделали, Боромир! — упрекнул его Фродо. — Мне тоже не нравится это место, и мне страшно; но зачем вы потревожили озеро?

— Давайте уйдем отсюда! — жалобно сказал Пиппин.

— Почему Гэндальф не сделает чего-нибудь? — добавил Мерри.

Гандальф словно не слышал их; он сидел, понурясь, погруженный не то в отчаяние, не то в глубокую задумчивость. Издали снова донеслись завывания, а у ног заплескались волны, пришедшие через озеро.

Но вдруг старый кудесник вскочил, так неожиданно, что все вздрогнули. — Нашел! Нашел! — вскричал он и засмеялся. — Ну, конечно! Это так просто — как всякая загадка, когда знаешь ответ!

Он схватил свой жезл, прикоснулся им к звезде и произнес громко:

— Меллон! — На языке Эльфов это означало "Друг".

Звезда вспыхнула, потускнела, снова. Потом медленно об рисовались очертания большой сводчатой Двери. Так же медленно она разделилась пополам, и обе створки начали расходиться, дюйм за дюймом, пока не прилегли к стене, открыв Дверь на всю ширину. За нею находилась каменная лестница, уходившая круто вверх; но видны были только первые ступени, а дальше тьма сгущалась непроницаемо.

— Мы с Гимли оба ошиблись, — сказал Гандальф, пока остальные ошеломленно разглядывали Дверь и лестницу за нею. — Слово этой Двери стояло на ней открыто. Надпись нужно было читать так: "Скажи "Друг" и войди". Это очень просто; слишком просто для наших тревожных времен. Но теперь мы можем войти.

6.

Он уже шагнул на нижнюю ступеньку; Фродо хотел следовать за ним, но тут что-то схватило его за ногу, он вскрикнул и упал. Пони дико заржал и, развевая хвост, в ужасе кинулся бежать вдоль берега. Сэм погнался было за ним, но, услышав голос Фродо, бросился к нему. Остальные взглянули и увидели; что вода в озере бурлит, а у берега копошится словно клубок перепутавшихся змей.

Из воды выхлестнулось длинное, гибкое щупальце, бледно-зеленое, влажное и блестящее; оно обвилось Фродо вокруг лодыжки и тащило его в озеро. Сэм, упав на колени, принялся полосовать щупальце ножом, плача и приговаривая что-то. Оно отпрянуло, и Сэм потащил своего друга прочь от воды, зовя на помощь. Но из воды взвилось, свистнув по воздуху, десятка два щупальцев сразу; по озеру заходили волны, а в воздухе разлился неприятный, удушливый запах.

— В Дверь! Наверх! Скорее! — прогремел Гандальф. Все, кроме Сэма, оцепенели от ужаса, но он, подбежав, сорвал их с