Марица. Исток - Александра Европейцева Страница 3

— Ведите, — коротко бросила я, следуя за адъютантом, чья спина выражала готовность немедленно исполнить любой приказ.

Кабинет полковника поражал тем же натужным, показным порядком. Карты на стенах висели ровно, бумаги на столе были сложены в аккуратные стопки, а от разбитых песочных часов не осталось и следа. Сам Юварг, багровый, но взявший себя в железные тиски, поднялся мне навстречу. Его улыбка была натянутой и неестественной.

— Тэба Лантерис. Честь для гарнизона. Добро пожаловать в Вербес. — Он произнес это глухо, будто слова давили ему горло. Его левый глаз мелко и беспокойно подрагивал, выдавая колоссальное внутреннее напряжение.

— Полковник Юварг, — я кивнула, принимая предложенное кресло. — Благодарю за прием. Полагаю, вы в курсе цели моего визита. Магические аномалии в приграничье участились. Король желает знать почему.

— Рапорты готовы, тэба Лантерис, — он откашлялся и жестом указал на аккуратную пачку свитков на краю стола. — Все инциденты зафиксированы, меры приняты. Уверен, вы найдете все в образцовом порядке.

Я взяла верхний свиток. Чернила были свежими, бумага — идеально гладкой. Слишком свежими. Слишком гладкими. Я медленно, не торопясь, пробегала глазами по строчкам. Все было логично, предсказуемо и слишком чисто. Как этот кабинет. Как весь гарнизон. Идеальный фасад, за которым скрывалась спешка и паника, увиденная мной часом ранее.

Я делала вид, что внимательно изучаю отчет о якобы стабильном состоянии скальных пород, параллельно наслаждаясь тем, как полковник пытается не выдавать нервозности. Он перекладывал печать с места на место, затем решительно поставил ее обратно.

Наконец, я отложила последний свиток и мягко улыбнулась.

— Впечатляет, полковник. Все очень… тщательно подготовлено.

Он расправил плечи, в его глазах мелькнула надежда.

— Служба, тэба Лантерис.

— Именно так, — я согласилась. — И в рамках этой службы, для полной ясности картины, мне потребуется ознакомиться со всей первичной документацией.

Он замер.

— Первичной? Но… все данные уже внесены в сводные отчеты. Заверены моей печатью.

— Я не сомневаюсь. Но король ценит внимание к деталям. Поэтому, — я посмотрела ему прямо в его дергающийся глаз, — пожалуйста, предоставьте мне журналы караульной службы за последние три месяца. Все рапорты о дозорах вдоль ущелья Серая Сова. А также… — я сделала небольшую, рассчитанную паузу, — всю переписку с гильдией рудокопов из деревни Кревет, касающуюся их просьб о проверке склонов на устойчивость.

Лицо полковника стало цвета старого кирпича. Именно эти документы, судя по его недавнему видению, он приказал спрятать глубже всего. В них должны были быть жалобы рудокопов на странные вибрации и оползни, которые гарнизон проигнорировал, и донесения дозорных о «синих огнях» в ночи, списанные на галлюцинации от плохого эля.

— Тэба, это… займет время. Часть архивов находится в нижнем ярусе форта, доступ туда сейчас затруднен из-за…

— Полковник Юварг, — я мягко прервала его, и в моем голосе впервые зазвучала сталь. — Час назад вы отдали четкий приказ поднять всех офицеров и найти каждый лист. Я не сомневаюсь, что ваши люди справились с заданием и все уже найдено, приведено в порядок и ждет моей проверки. Или я что-то не понимаю?

Он застыл с открытым ртом. В его глазах читался ужас понимания. Он знал. Он знал, что я знаю. И знал, что скрыть уже ничего не удастся.

Тишина в кабинете снова стала густой и липкой, нарушаемой лишь треском поленьев в камине и едва слышным, судорожным постукиванием его пальца по столу.

— Ну… я тогда пойду… отдам приказ… Вам все сейчас предоставят.

Легкая улыбка снова тронула мои губы.

— Я подожду.

Адъютант, казалось, вот-вот рухнет без чувств под тяжестью двух массивных папок, перевязанных грубой бечёвкой. Он бережно, почти с благоговением, опустил их на край стола, смахнул невидимую пылинку и, бросив испуганный взгляд на полковника, ретировался, как ошпаренный.

Я медленно, почти с нежностью, провела ладонью по шершавой обложке верхней папки. Под пальцами будто бы пульсировала та самая суета, страх и отчаяние, которые вложили в эти листы десятки людей за последний час.

— Благодарю, полковник. Эффективность ваших подчиненных впечатляет, — заметила я, развязывая бечевку.

Юварг что-то хрипло пробормотал в ответ, похожее на «всегда к вашим услугам». Он не садился, застыв у камина, и смотрел, как я погружаюсь в изучение документов. Казалось, он надеялся, что свитки внезапно воспламенятся от его взгляда и избавят его от мучительного ожидания.

Страница за страницей передо мной разворачивалась картина вопиющей халатности. Донесения дозорных о «дрожании земли» и «странном свечении в расщелинах», помеченные резолюцией «Выбросить. Бред пьяных новобранцев». Гневные, отчаянные письма старосты деревни Кревет с просьбами прислать хоть кого-то, кто разбирается в магии, — на них аккуратно стояло «Принять к сведению. На рассмотрение». И самое главное — рапорт майора Грота, того самого, что теперь, видимо, томился на гауптвахте, с категоричным требованием начать расследование, ибо «аномалии носят явно искусственный характер». На его рапорте красовался размашистый, яростный росчерк Юварга: «Отказать. Не лезть не в свое дело».

Я читала не спеша, давая каждой строчке, каждой пометке сложиться в единую, неоспоримую картину. В кабинете было слышно, как трещат поленья и как тяжело дышит полковник.

Наконец, я отложила последний лист и аккуратно сложила руки на столе.

— Полковник Юварг.

Он вздрогнул, будто от удара током.

— Тэба Лантерис?

— Магическая обстановка в приграничье, как вы и доложили, действительно требует самого пристального внимания короля, — сказала я абсолютно нейтральным, почти бюрократическим тоном. — Я благодарна за предоставленные материалы. Они проливают свет на множество… интересных аспектов работы гарнизона. Обо всем этом я обязательно составлю детальный отчет и лично доложу его его величеству.

Слово «лично» прозвучало для него приговором. Он побледнел, багровый оттенок его лица сменился на землисто-серый. Он понимал, что красивые сводки, подготовленные для отчета, рассыпались в прах. Теперь король узнает не о мнимых успехах, а о реальной трусости, сокрытии информации и том, как его офицер посадил на гауптвахту того, кто пытался делать свое дело.

— Я… я могу все объяснить, — хрипло выдохнул он. — Обстоятельства… недофинансирование… неопытный персонал…

— Обстоятельства я изучу досконально, — я мягко прервала его, вставая. — Уверена, у его величества будет