Яна Спасибко - Демон принцу не товарищ (СИ) Страница 29

  Мы замерли и обратились в слух. Медузы не могут передвигаться абсолютно бесшумно из-за своей чешуи и трещотки на хвосте. К тому же она хладнокровна, и ей необходимо хотя бы двигаться, чтобы не впасть в комму. Что? Откуда я это знаю? Даже предполагать не хочу!

  Мы так стояли, наверное, минут десять, пока из самой темной ниши в стене рядом с углом Миньшека не послышался еле слышный шелест чешуи.

  Дриада выстрелила на звук, и не промахнулась: из ниши вывалилась медуза, не такая крупная как "золотая" Мать, но уже с бронзовым отливом. Ее голову венчала маленькая серебряная диадема, больше похожая на роговые наросты.

  Она встала в полный рост и стремительно подняла руки вверх.

  − Не стреляйте больше! − Из ее правого бока уже торчала одна стрела, застрявшая в чешуе. По блестящей шкуре потекла тоненькая струйка крови.

  − Назови мне хоть одну причину не делать этого. − Процедила сквозь зубы Дрика.

  Мы взяли медузу в плотное кольцо, а сзади бесшумно подкралась Тара, приставив к горлу медузы свои когти, на манер пяти острейших кинжалов, другой рукой демонесса приобняла противницу за талию.

  − И что же мы будем делать? − Вкрадчиво прошептала она новой Матери на ухо.

  − Я сделаю все, как вы хотите... − Придушенно пискнула она, стараясь не касаться смертоносных когтей. − Я уйду в Преисподнюю!

  − И-и-и? − Демонесса потерлась своей щекой о щеку медузы, оставляя на той кровавый след, и слегка чиркнула когтем по ее горлу, из ранки тут же просочилась капелька алой крови.

  − И уведу за собой своих братьев и сестер!!! − Она истерично всхлипнула.

  Тара резко оттолкнула медузу от себя, да так, что та упала вперед, рыдая и давясь своими слезами. М-да, а говорят, что медузы хладнокровны. По-моему, типичная женская истерика на лицо. В этот момент я почувствовал себя бессердечным тираном и деспотом, хотя, если подумать, мы сохраняем ей и ее подданным жизнь, отправляя их домой.

  − Мэт, черти пентаграмму. А ты, − Она ткнула уже изменившимся хрупким пальчиком в грудь медузе. − Дорогая, зови своих братишек и сестренок. Вы едете домой. И поторопись, пока хоть кто-то из них еще жив, поднятые мертвецы их будут искать, и убивать до следующего полнолуния.

  Медуза всхлипнула, и издала ментальный зов. С недавних пор я начал очень отчетливо чувствовать такие вещи.

  Некромант залез в свою сумку, и начал ее методично обыскивать, извлекая на свет фонарей то тетрадь то какой-нибудь амулет (самой интересной его находкой был женский бюстгальтер такого размера, что я подивился, это какая же большая душа должна быть у потерявшей его женщины!), пока демонесса не сжалилась над ним:

  − Мелок лежит у тебя в кармане.

  Мэт сдавленно поблагодарил и вытащил на свет божий кусочек мела, затем немного подумав, всучил его демонессе.

  − Я не уверен. − Он виновато улыбнулся. − Я никогда не применял такую магию.

  − Теоретик. − Добродушно хмыкнула Тара, и приняла из его рук мелок.

  Она щелкнула пальцами, и мох на стене рядом с ней осыпался на пол черным пеплом (дриада поморщилась но смолчала) и начертила на образовавшемся участке голой стены арку, а под ней - полукруг, и спустя мгновение врата начали светиться, сами собой обрастая витиеватыми рунами. К тому моменту, как демонесса закончила с порталом, в зале начали появляться первые медузы, затравленно оглядывающиеся по сторонам в поисках своих мертвых собратьев.

  Новая Мать сглотнула и первой отправилась в портал, остальные медузы последовали ей примеру.

  − А ведь могли бы ее убить... − Обиженно буркнула Ярослава.

  − Кто из нас демон, детка? − Демонесса удивленно подняла бровь.

  − Ты... Но разве она не станет мстить нам когда мы спустимся в Преисподнюю?

  −Мстить? За что? − У Тары вырвался сдавленный смешок.

  − За то, что мы убили ее мать, например... − Барышня, похоже, сама не была уверена в своих словах.

  − И устранили последнюю преграду на пути к трону, ты хотела сказать? − Закончила за нее Тара. − Медузы - это тебе не люди, и даже не демоны, которые могут любить или привязываться к чему-то. Этим хладнокровным змеям чужды даже родительские чувства, они озабочены только своим благополучием. И я уверена, что та красотка, которая только что скрылась в портале и сама планировала нечто подобное.

  − Погоди. − Миньшек почесал в затылке. − Этот портал ведет в Преисподнюю, так?

  − Так. − Тара согласно кивнула головой.

  − Так почему бы нам тоже не пройти сквозь него? − Закончил я, поняв, к чему клонит воин.

  − Потому что тут могут пройти только те, кто принадлежит Преисподней, я еще пройду, а вот вы в лучшем случае мгновенно умрете.

  − А в худшем? − Полюбопытствовал некромант.

  − А в худшем будете умирать долго и мучительно, и сходить с ума от боли, ужаса и отчаяния. − Она подняла бровь, удивляясь наивности вопроса.

  Когда мы вышли из пещер - солнце было уже высоко, только теперь я понял, до чего же устал.

  Тара наподдала нам заряд бодрости (по моему даже переборщила немного), и мы резво, словно наскипидаренные, пошли назад но тропке, по пути подобрав все еще спящую "жертву".

  В деревне нас встретили сначала с подозрением, потом, когда Миньшек показал им загодя отрубленную голову Матери медузы и вернул женщину осчастливленным мужу и дочери нас возвели в ранг героев, и вкусно накормили, предлагая отдохнуть уже не на сеновале, а в доме спасенной. Где нам пришлось рассказывать (а заодно и показывать в лицах) о нашем походе в улей.

  Но когда я заметил, как два мужика катят по направлению к нашему дому огромную дубовую бочку, понял, что надо срочно ретироваться, иначе мы рисковали остаться в этой деревне минимум на неделю.

  "Ты идешь своей дорогой, и не важно, солнце ее освещает или луна, но тебе с нее не свернуть. По обе стороны от твоего пути дремучий лес, в котором живут страшнейшие из монстров - твои страхи и пороки, и стоит тебе свернуть с твоего пути на обочину, ты тут же будешь ими съеден заживо"...

  Я тряхнул головой, окончательно просыпаясь. Мне, конечно, иногда снятся странные сны, но строки из древнего учения...

  С тех пор, как мы бежали из деревни от зеленого змия (и в прямом и в переносном смысле) прошло уже достаточно времени, не говоря уже о том, что спали мы в последний раз еще в монастыре, и теперь меня откровенно вырубало прямо в седле.

  Я огляделся по сторонам: ночной лес разительно отличался от дневного, и как это ни странно, выглядел он куда более приветливо. В серебристом сиянии луны казалось, что все вокруг светится голубоватым светом. По обочинам распустились ночные цветы, испускающие тонкий нежный аромат, заставляющий пожалеть о том, что нельзя устроить привал прямо тут. Однако злобная демонесса категорически запрещала без особой надобности ночевать в лесу, тем более (по ее словам) скоро должно было быть какое-то крупное (по местным меркам) поселение. Поэтому я был несказанно рад, когда увидел в проблеске между деревьями каменную стену.