Ольга Хожевец - Пламя на воде Страница 27

   - Я тебе прогуляюсь, - рыкнул Комин. - Здесь люди будут с минуты на минуту. Живо ставь чай!

   - Слушаюсь! - Карикатурно-тонким голоском пискнул Бруно. Впрочем, котелок схватил и за водой побежал очень быстро.

   - А ты говоришь - тихий. - Тяжело вздохнув, пожаловался Комин Барсу.

   - Да пусть резвится.

   - Кто бы был против.

   - Что-то ребят и правда долго нет.

   - Не волнуйся. Небось сбились в кучку и обсуждают последние новости. Рыцари Пламени, а посплетничать любят не хуже деревенских бабуль.

   - Ладно. Тогда я спать ложусь. - Сказал Барс и тут же подкрепил свои слова действием, заворачиваясь в шикарное кальвиновское одеяло.

   - Ух ты, - изумился Комин. - Спать, значит? Да еще в одеяле? А мозговать когда же?

   - А мозгование все это выеденного яйца не стоит. Я сейчас два динара на двоих не разделю.

   - Врешь ты, Барс. Была у тебя мысль какая-то.

   - Ну, была. Только полный ли это бред или не полный, я лучше завтра прикину. На свежую голову.

   - Что-то ты сильно веселый. Неужто и правда придумал что? Про Клятву не забыл?

   - Не беспокойся. Пусть даже я рехнулся, но все же не настолько. Просто мы еще поборемся, Комин - вот и все.

   - В этом-то можешь не сомневаться.

   - И не сомневаюсь, - пробормотал Барс, засыпая в тепле - первый раз за много дней.

   - Ну-ну, - удивленно покачал головой Комин, глядя на крепко спящего уже через минуту рыцаря. - Ну-ну.

   И задумчиво добавил:

   - Молодой ты еще.

Глава VI.

Застыло солнце на гребне гор

И равнодушно глядит на нас,

И чем закончится этот спор,

Узнает точно на этот раз.

Поверь нам, солнце - мы будем жить,

И ты увидишь еще не раз,

Как злую нечисть мы будем бить,

А нечисть будет бояться нас!

- 1 -

   Кому и когда принадлежало изобретение построения ``вложенным ромбом'`, узнать теперь трудно. Вероятно, задумывалось оно для эскортирования в боевых условиях неких важных особ, но не исключено, что и для каких-нибудь других, совершенно неожиданных целей - кому дано заглянуть вглубь веков и познать образ мыслей предков. И честно говоря, никого из собравшихся перед периметром прорыва Рыцарей Пламени подобные вопросы не беспокоили. Гораздо важней было другое: этот способ построения давал возможность двигаться довольно плотной группой, в то же время оставляя каждому из воинов достаточно пространства для эффективной работы мечом. Максимально прикрытым человеком в построении был тот, кто находился в центре, и он же имел самую большую свободу маневра, позволявшую использовать как веерную, так и круговую технику защиты - разумеется, при условии достаточно слаженных действий команды. Первоначально ``вложенный ромб'`, скорее всего, задумывался для пешего строя. Для конного его пришлось слегка модернизировать, переместив парочку узловых точек - с учетом выучки и возможностей боевых скакунов. Построение стало чуть менее жестким, но более мобильным и для конкретной ситуации в эффективности выиграло.

   Ударный кулак Рыцарей Пламени - двадцать один человек в полной боевой выкладке, с оголенными мечами, антрацитовые доспехи отблескивают огненными сполохами - двинулся вглубь периметра, как только полностью рассвело. Не было ни громких команд, ни пения труб или барабанного боя, не было и вдохновляющих речей перед выступлением. Была обычная побудка и легкий быстрый завтрак, перемежающийся добродушным пикированием. Были деловитые сборы и спокойное построение. Было несколько минут молчаливого ожидания, пока ярко-красное солнце отрывалось от порозовевшего бока заснеженной горы, сокращая тени. Была работа.

   В центре ``ромба'` отдохнувший Шторм возбужденно поигрывал под Барсом, предвкушая азартную схватку. Жеребец знал, что означает доспех, и любил бой - его никогда не приходилось горячить специально. Барс привычно разминал чуткие пальцы, лаская рукоять меча - сам клинок при этом оставался неподвижным, как замершая, но готовая ужалить змея. Справа тихонько насвистывал себе под нос Беркет - то ли застарелая привычка, то ли собственный способ настройки. Слева легко поводил плечами Комин. Вместе со Зраком и Кеннетом они составляли четвеку ``стариков'`, образующую внутренний ромб - ядро построения. На ударном острие шла пара - Баус и Халиф, в арьергарде - Самус и Дерека. Корп и Лабрефор закрывали левый фланг, Ежка и Брок - правый. Остальные занимали промежуточные позиции.

   Первая волна нечисти накатилась на линию усиленных магией клинков, когда арьергард отряда еще не пересек периметр. Это даже не было боем: атакующее острие сделало свою работу красиво и экономно, не тратя лишних усилий. Отряд ускорил темп, торопясь закрепить крошечную, но первую победу. Начало было положено.

   Поросшую кустарником долину отряд пересек на скаку. Передний клин расчищал дорогу, не замедляя галопа; на долю фланговых приходились остатки, задним же не доставалось ничего. Выбирая дорогу к эпицентру прорыва, Рыцари старались избежать крутых подъемов и узких неудобных ущелий, способных сломать строй. Но местность диктовала свои условия, и первый подъем пришлось преодолевать серпантином, на каждом участке отбивая атаки с верхнего яруса. Это разогрело кровь - поработать здесь уже пришлось всем - но почти не замедлило продвижения вошедшего в единый ритм отряда. Короткий, но крутой участок взяли на галопе, и вскоре разгоряченные кони вынесли всадников на длинный, изогнутый гребень, слегка понижающийся впереди и изящной петлей выводящий почти к самому эпицентру. На этом отрезок пути, который можно было считать легким, закончился.

   Гребень тянулся на мили и мили вперед и был похож на хребет невиданного животного, прилегшего отдохнуть на пуховую перину меж подушек-гор и оставшегося здесь навечно. Снежное одеяло искрилось всеми оттенками голубого и синего, расшвыривая пучки отраженного утреннего света. Здесь было очень красиво - если бы только кто-то из находящихся здесь людей способен был сейчас замечать красоту. Если бы не приходилось отвоевывать с боем каждый метр пространства. Если бы это пространство не кишело неимоверным количеством пестрящих отвратительным многообразием тварей. Мили, оставшиеся до эпицентра, растянулись в десятки, сотни миль, каждая из которых стоила крови и пота, и натянутых как струна жил, и бешеной скорости принятия решений, и напряжения всех обострившихся до остроты клинка чувств. Движения и магия слились в единый танец, и их уже нельзя было разделить, и нельзя было понять, чей клинок и чей магический импульс достигли цели - твой или того, кто за твоим плечом, и только коротко мелькала мысль: раз за плечом кто-то есть, значит, все хорошо. Еще живем.