Ходок - 16 - Александр Львович Тув Страница 26

— ведь до правды все рано не доберешься, а тратить время на всяческие измышления не хотелось — лучше уж всякую фантастику и фэнтези почитать — в них, по крайней мере, никто не надувает щеки, что изрекает истину в последней инстанции — это, как с любовницей из кожи вон лезущей в жены и проституткой — проститутка честнее — она тебе услугу, ты ей — деньги, а вот с любовницей, которая кушать не может, так хочет побыстрее узаконить отношения из-за неземной к тебе любви, не все так однозначно. Поэтому, если даже к земной истории доверия нет, то что уж говорить про историю Батрана. Нафиг — нафиг. Будет что нужно для дела — Денис прочтет, а так ни-ни. Глаза не казенные.

Следовательно — только география. Однако и здесь старший помощник испытывал определенные сомнения насчет абсолютной истинности представленной информации, но за неимением гербовой можно подтереться и лопухом. Вот и листал Денис, впрочем без особого интереса, всякие "Год среди каннибалов полуночно-закатной Эстратии" и "Описание путешествия в восходный Тирай".

Надеялся старший помощник, честно говоря, на чудо. На то, что среди всякого: "… двигаясь оттуда на восход, турманны достигли живописного мыса, покрытого густым лесом, в устье двух фьордов…", или же: "… и согласно Завета Предков первым бульон из женских грудей пробует вождь…" и прочей не представляющей интереса информации, он наткнется на что-то вроде: "… все матросы видели, как боцман проник в узкую тупиковую расщелину и исчез. Больше его никто и никогда не видел…". Надежда встретить хоть какую-то ссылочку на гипотетическую дверь была минимальной, а если говорить прямо, без экивоков, то стремящейся к нулю, но, как известно, надежда умирает последней — вот Денис за эту надежду и цеплялся.

Во время оно, у бесчисленной армии научных сотрудников, протиравших штаны и юбки в многочисленных НИИ и получавших за это весьма скромную зарплату, наряду с обычными днями существовали еще плохие и хорошие. Плохие дни — это поход на овощебазу, где в холоде, слякоти, вони и сырости приходилось перебирать гнилую картошку, лук и прочие овощи, а так же грузить перебранное на автомашины.

Возвращение домой после трудового дня, проведенного на овощебазе, являлось дополнительным испытанием для тонкой душевной организации людей науки. Дело было в том, что специфические запахи, царящие в овощехранилищах, намертво впитывались в волосы, кожу, одежду и обувь научных работников, заставляя пассажиров, имевших несчастье ехать вместе с ними в одном вагоне метро, коситься в их сторону и принюхиваться, что для людей с высшим образованием, а то и со степенью, было неприятно. Мягко говоря. Да и дома избавиться от амбре было задачей нетривиальной.

Понятное дело, что никакого энтузиазма подобное времяпрепровождение у яйцеголовых не вызывало — кто мог отмазывался, но сделать это было непросто, да и после отмазки ты у начальства был на плохом счету. Если ты чего там не изобрел, или не придумал — это плохо конечно, но не беда, а вот если промаркировал овощебазу — это ЧП! Фактически — катастрофа! Тут уж могут и квартальной премии лишить, или отпуск на февраль с июля передвинуть! По ассоциации вспоминается старинный анекдот:

В школе, учительница спрашивает: "Дети, можете объяснить разницу между бедой и катастрофой?". Отвечает Вовочка: "Марья Ивановна, вот например, шёл козлик по мостику через речку, а мостик сломался. Козлик упал в речку и утонул — это катастрофа". Марья Ивановна качает головой и говорит: "Нет Вовочка, неправильно — это не катастрофа, это беда. А вот когда, например, летел самолёт с партийно-правительственной делегацией, сломался и упал — это катастрофа".

На следующий день, Марья Ивановна задаёт тот же самый вопрос Вовочке, чтобы проверить, как дошло и тот отвечает: "Марья Ивановна, вот например, шёл козлик по мостику через речку, а мостик сломался. Козлик упал в речку и утонул — это беда, но не катастрофа. А вот если летел самолёт с партийно-правительственной делегацией, сломался и упал — это катастрофа, но не беда".

Короче говоря — манкирование овощебазой — это и катастрофа и беда в одном флаконе. Но! В противовес овощебазе, чтобы не нарушать гармонию Вселенной, отображенную в символе Инь-Ян, существовал так называемый библиотечный день. Предполагалось, что этот день научные работники будут проводить в тиши научно-технических библиотек, где скрупулезно, словно старатели моющие золото, будут искать в многочисленных источниках крупицы информации, необходимые для их научной деятельности.

Не исключено, что кто-то действительно использовал этот день по назначению, но в основном вся эта научная шатия-братия занималась в библиотечный день собственными делами, не имеющими к науке никакого отношения. Кто-то шлялся по магазинам в поисках дефицита (во время оно все хорошее было в дефиците), кто-то ходил в кино, кто-то тупо отсыпался, а особо продвинутые кобелирующие личности даже посещали вышеупомянутых любовниц — как тех, которые так хотят замуж, что кушать не могут, так и порядочных девушек.

Так вот, старший помощник, по молодости лет не заставший время, когда существовал библиотечный день, да честно говоря и научным сотрудником не был, занимался в данный момент именно тем, для чего этот день и был предназначен — искал в печатной продукции информацию, ссылок на которую не было и быть не могло и назвать это занятие легким язык бы не повернулся. Иди туда — не знаю куда и найди то — не знаю что! Как-то так.

От этой высоконаучной деятельности Дениса отвлек легкий звук шагов за спиной. Старший помощник успел удивиться — никто из домочадцев Киры, включая Бейзу, доступ в книгохранилище не имел, об этом сама домоправительница в свое время и рассказала, правда, в данный момент она могла бы и зайти, чтобы прогнуться еще глубже — так, на всякий случай — хуже не будет, и узнать не испытывает ли почетный гость в чем-либо нужду: рюмочке коньяку, бутербродике с черной икрой, или еще в чем-нибудь, но походочка у домоправительницы была потяжелее… раз так в двадцать пять. Ну-у… может это и преувеличение, но в двадцать — точно.

Такая летящая походка была у прекрасной целительницы, но у той был разгар рабочего дня, а к своей трудовой деятельности Кира относилась очень ответственно — люди отстояли многодневную очередь, заплатили огромные деньги и явно не с простудой, или вросшим ногтем, а с какой-то хворью, где день промедления в оказании медицинской помощи может стоить жизни, поэтому новое лицо, появившееся в библиотеке, быть ею никак не могло.

Денис начал неторопливо поворачиваться, чтобы узнать, кто нарушил его уединение, но не успел. Обладатель