Антон Орлов - Пепел Марнейи Страница 22

Школярам к этому времени было наплевать на сладкое, лишь бы поскорее унести отсюда ноги, один Рис потрясенно распахнул глаза: Ренарна придет сюда, он увидит ее не во сне, а наяву? Она ведь тоже из города Танцующих Огней! По крайней мере, она там бывала, и можно будет спросить, где этот город находится, как туда попасть… Он с удвоенным рвением принялся за работу, не обращая внимания на подтрунивания старших учеников, а потом наступил вечер, он наконец-то ее увидел – и отшатнулся, как от оплеухи, ошеломленный и обманутый.

Она же выглядит не так, как в его снах! В отличие от обладателя взгляда, которого нипочем не рассмотришь, она ему снилась, как настоящая. Неужели он с самого начала ошибался? Да, в городе Танцующих Огней ее зовут вовсе не Ренарна, как-то иначе, но можно ведь называться другими именами, однако что касается внешности… Рис стоял столбом посреди прихожей и глядел на знаменитую воительницу, глотая слезы. Не такая, совсем не такая! У нее должны быть другие черты лица, другие волосы, глаза другого цвета… Сам виноват. Он ведь много раз слышал песни и баллады, посвященные Рен по прозвищу Тигровая Челка, там описано в подробностях, как она выглядит. Слышал, но пропускал мимо ушей. Сам себя заморочил, и обижаться не на кого.

Едва удостоив взглядом вытаращившихся мальчишек, воительница обнялась с Венустой, и они прошли во внутренние покои, из-за тяжелых бархатных пологов доносились затихающие голоса:

– Мне бы первым делом пожрать. Я прямо из порта, сошла на берег – сразу мордобой, как на заказ. Аппетит зверский.

– Сначала примешь ванну. Ты потная и грязная после драки, а на корабле наверняка с матросами обжималась… В таком виде за стол не садятся.

– Не с матросами, а с помощником капитана. И после драки я грязнее не стала, не меня же били, это я их. Вен, не будь занудой, дай хоть чего-нибудь перекусить перед ванной!

– Перед купанием не едят, это не полезно для организма…

Тем же вечером учеников отослали обратно в школу. Не оправдали доверия: и складки на шторах оказались несимметричными, и расстояние между стульями в столовой неодинаковое, с погрешностью почти в дюйм, да еще в коридоре на изразцовом подоконнике валялась дохлая муха! Госпоже Венусте больше не нужны такие помощники.

Уже после, став старше, Рис понял, что дал маху. Подумаешь, не та внешность… Сам он в этих снах тоже выглядит не так, как на самом деле. Мало ли, кто в каком виде снится? Тем вечером в прихожей у Венусты он допустил непростительную ошибку: перепутал видимость и суть. Поделом его все-таки исключили из Школы Магов.

Рыбный пирог и сладкая канфа с молоком – королевский обед. Дожевывая последний кусок, Рис неожиданно вспомнил о жрице Лухинь Двуликой с улицы Босых Гадалок. Старушка сказала, что он проклят. Стоит поговорить с ней еще, чтобы узнать об этом побольше.

Лухинь не злая, не из тех, кому нужны кровавые жертвы. Это богиня перемен, богиня прошлого и будущего, богиня времени. От проклятия неплохо бы избавиться, иначе «накаты» рано или поздно доведут его до беды. Достаточно, чтобы кто-нибудь подсмотрел, что с ним в это время творится, и неприятностей не миновать.

Может, заодно удастся и о принцессе что-нибудь выспросить? Рис не мог разобраться, почему она внушила ему такой панический ужас. Или, возможно, сработали охранные чары, которые берегут ее от всего на свете, в том числе от поползновений мелких воришек вроде них с Ференцем?

Сонный дом он покинул, когда за окнами начало темнеть. Отогревшийся, сытый, с чашкой в кармане. Те придурки, которые за ним погнались, давно ушли, но он все равно сразу бросился бежать, чтобы не нарваться на других таких же.

Лавка диковинок на улице Масок все еще не закрылась. За чашку заплатили вполовину меньше, чем Рис рассчитывал, но все равно выручка.

До улицы Босых Гадалок он добрался уже в потемках. Чем ближе подходил, тем больше становилось не по себе. Свет масляных фонарей казался тоскливым, как вой потерявшейся собаки, а черные в золотых бликах лужи смахивали на ловушки: наступишь в эту водицу – сразу провалишься с головой и больше не вынырнешь.

Фонари и лужи тут ни при чем. Что-то не в порядке там, куда он идет.

Вот и дом, в котором он побывал в прошлый раз вместе с Ференцем. Ни одно окно не светится. Напротив, немного наискось, дом старой жрицы, тоже кромешная темнота.

Рис долго стучал и в ту, и в другую дверь, хотя и понимал, что это бесполезно. И дрожь его колотила вовсе не от холода.

– Померли они, – объяснила выглянувшая на шум соседка. – Сначала Леркавия, за ней Хия. Чего тебе надо?

– Кто их убил?

Пришлось повторить вопрос, женщина с первого раза не расслышала.

– Да не было никакого разбоя, мертвых нашли – Хию на кухне возле плиты, Леркавию на лестнице. А с чего они вдруг преставились, одному Вышивальщику Судеб ведомо… Ступай отсюда.

Словно испугавшись, что невзначай сболтнула лишнее, она попятилась и захлопнула дверь.

Неподалеку находился целый квартал сонных хоромин. Проверенное убежище, там до тебя никто не доберется. Рис долго не мог сомкнуть глаз и мелко дрожал, свернувшись на матрасе, похожем на громадный пласт белой пастилы.

Он знал: Леркавия и Хия умерли из-за него.

К обеду плотники перестали стучать молотками и начали конопатить щели. Густой приторно-терпкий запах смолы дерева лиджи растекался над берегом, впитывался в одежду и волосы.

Зря старались. Не потому зря, что ничего не получится, а потому, что незачем. Лиузама могла бы пуститься в плавание по морю хоть в дырявом корыте, все равно не утонет.

Нанятые в Мизе мастера о таком дорогом заказе даже мечтать не смели, но причина их усердия крылась не только в этом: за время упадка Ивархо руки истосковались по работе.

Гаян и Лиум сидели в тени наспех сколоченного навеса, под тентом из куска парусины. В стороне, над костром, жарилась на вертеле обвалянная в специях рыбина.

– Я решила, как поступлю с Верхними Перлами. Я их прокляну, чтоб вовек не было там ни счастья, ни достатка. Ты слыхал о Башне Проклятий в Кариштоме? Если кого-то проклясть с той башни, все сполна сбудется, и ни один маг ничего супротив не сможет. Только сперва надо принести магам-сторожам богатые дары, но я-то не поскуплюсь, возьму с собой полный сундук золотых монет и драгоценных каменьев! Небось довольны останутся.

Ни о чем не может думать, кроме своей мести. Если б Гаян был таким, как она… сейчас он был бы не Гаяном – неприхотливым бродягой без прошлого, а совсем другим человеком. Или, вероятнее, не человеком, а трупом.

В Лизуаме угадывался стальной стержень, спрятанный под рыхлой и неуклюжей оболочкой. Цель – найти пропавшего брата, расквитаться с Верхними Перлами, и она будет пробиваться к своим целям сквозь любые преграды, как бы наивно и печально ни смотрели на мир ее небесно-голубые глаза. А у Гаяна давным-давно нет стержня. Когда-то был, но его разломали на мелкие кусочки.