Психолог для дракона (СИ) - Юлианна Винсент Страница 22

*Теневые призраки — это призрачные существа, которые питаются эмоциями магов. Они могут вызывать у людей чувство страха и отчаяния. Только свет от преодоления своего страха может развеять Теневого призрака.

**Духи пустоты — это бесплотные существа, которые обитают в пустоте Леса Отчаяния. Они вызывают неконтролируемые вспышки гнева и ярости. А когда приходит опустошение после выплеска вспышки, проникают в сознание мага и вызывают у него чувство безумия.

Глава 16

Горнел.

Решив все вопросы с экзаменами, я отправился в свой кабинет. Это был очень долгий день и, к сожалению, он ещё не собирался заканчиваться. Я честно пытался работать, но моя память усердно возвращала меня к этим грустно-злым карим глазам Франчески.

Сегодня я впервые увидел в них то, чего раньше не было: отчаянную решимость защитить другого. Она точно знала на что шла. Не пыталась увиливать, изображать жертву, впадать в истерику, не угрожала папенькой.

Кстати, о папеньке. Я знал, что мой военный наставник не особо жалует свою дочурку, но, чтобы так. Даже моему дракону сегодня не понравилось то, как он разговаривал с дочерью. Она, конечно, не подарок и да, не обладает магией, но так разговаривать с женщиной — это ниже мужского достоинства.

Но больше меня поразило то, как Франческа отвечала отцу. Раньше она всегда лебезила перед ним, молча принимала всё, что он говорил ей, никогда не перечила и старалась ему угодить. А ещё, она никогда не смотрела ему в глаза.

Но в этот раз все было абсолютно по-другому. Ее взгляд и голос сквозили презрением. Она смотрела ему прямо в глаза, да так, что это он пару раз отвел глаза, не выдержав зрительного контакта. В этот раз она ставила условия и устанавливала правила и, судя по гневным речам, на компромисс не согласилась бы. Словно это была не она, вовсе!

— Словно это была не она! — повторил я вслух, зацепившись за эту мысль.

Ответом мне был утвердительный рык дракона.

— Да, нет! — отмел я от себя дурацкую мысль и взял со стола отчёт о прохождении боевой практики одного из пятикурсников. — Совсем уже голова не соображает.

Я постарался сосредоточиться на отчёте, но мысли всё время убегали к тому, что после истории с Истероидным Копьем Франческа стала вести себя странно, словно была не похожа на саму себя.

Поначалу, я списывал изменения в ее поведении на откат от использования Копья. Но чем больше я наблюдал за ней, тем больше приходил к выводу, что только откатом тут дело не обошлось.

И теперь эта мысль, что, возможно, это была и не Франческа вовсе, как будто бы всё объясняла, кроме одного:

— Как это, дрыш ее раздери, могло произойти? — выругался я вслух, кидая отчёт обратно на стол и вставая с кресла.

История нашего мира знала только один такой случай, и я до конца не был уверен в его достоверности. Я подошёл к потайной двери и открыл ее. На этот раз я точно знал, какая книга мне нужна:

"Подлинная история Кровавого Восстания"

Это были мемуары моего деда, Азериса Харташа, который был заместителем главнокомандующего драконов адмирала Вельдана Блэкторна, а после Восстания и гибели адмирала, занял его пост.

Взяв книгу, я налил себе кофе, вернулся в кресло, открыл ее и стал листать до нужной мне части:

— Вот оно, — найдя нужный отрывок, я зачитал вслух, — чтобы спасти свое дитя, которое носила под сердцем, Верховная Ведьма Эвелина потратила последние силы на то, чтобы перенести его в другой мир и запечатать Город Снов от посторонних глаз. Так появился Лес Отчаяния.

Я закрыл книгу.

— Неужели, эта история с перемещением ребенка в другой мир — правда? — задумчиво спросил я сам у себя.

Не веря своим догадкам, я положил книгу на стол и, встав, стал прохаживаться по кабинету. Мне срочно требовался тот, кто мог либо подтвердить мои мысли, либо опровергнуть их. Больше всего на свете я ненавидел неопределенность.

— Альфред! — позвал я громко.

— Я уж думал, не позовете! — отозвался хранитель, материализовываясь в воздухе.

— Опять подслушивал? — прищурился я.

— Нет, что вы, господин ректор? — отрицательно замахал руками дух. — Как можно? Просто мимо проходил.

— Так, ладно, — решил я не заострять внимания на поведении хранителя. — Скажи мне, какова вероятность, что история с переносом ребенка Эвелины в другой мир — правда?

— Вероятность у этого события стопроцентная! — спокойно отозвался Альфред.

— Ты не шутишь? — удивился я.

— Я хоть раз над вами шутил, господин ректор? — возмущенно подняв бровь, спросил дух.

— А вернуться в наш мир этот ребенок мог? — уточнил я у Альфреда.

— В том мире, куда попал этот ребенок время идет не так, как у нас, — сообщил хранитель бесцветным голосом. — Дочери Эвелины не стало двадцать пять лет назад.

— Откуда ты знаешь? — спросил я у хранителя.

— Перед смертью Эвелина взяла с меня слово, что я буду приглядывать за ее потомками и в случае опасности, обеспечу защиту, — словно нехотя, признался Альфред.

— Получается, ты не сдержал свое слово, раз ее не стало? — ехидно уточнил я.

— Я могу обеспечить защиту от многих ситуаций, кроме естественной смерти, господин ректор! — укоризненно произнес хранитель, как бы упрекая меня в том, что я усомнился в данном им слове.

— То есть она ушла собственной смертью? — вложил я еще один пазл в эту мозаику.

— Совершенно, верно, — подтвердил мои слова Альфред.

— А дети, внуки у нее остались? — догадался спросить я.

— Да, — спокойно ответил дух. — Ветвь по женской линии не прерывалась.

— То есть у Эвелины есть ныне живущий прямой потомок в том мире? — уточнил я.

— Праправнучка, если быть точным, — было такое ощущение, словно Альфред пытается мне на что-то намекнуть.

— Но Франческа не могла быть этой праправнучкой, она родилась тут, я видел госпожу Юнггер беременной и в ней абсолютно не было ведьминской магии, — озвучил я свои мысли вслух.

— Франческа Юнггер не является потомком Верховной Ведьмы Эвелины, — подтвердил мои мысли Альфред.

— Но как тогда объяснить такие резкие перемены в ее поведении? — я задал вопрос даже не Альфреду, а как будто самому себе.

Хранитель молча смотрел на меня, словно чего-то ожидая.

— И сегодняшний экзамен, — я продолжить говорить сам с собой, — я видел этих ребят и то, что они сделали — это был высший пилотаж для первокурсников. Та Франческа, которую я знаю, точно не смогла бы научить их такому, ни за две недели, ни за год, ни за всю жизнь. Это забытые техники, их дед мне