Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт Страница 20

Я уставился на него, пораженный не только смелостью этого жеста, но и потому, что знал, как редко Ана моет руки. И все же я понял, что, поскольку они оба были сази и происходили из внутренних колец, между ними могло быть какое-то родство.

Ана хищно улыбнулась в ответ.

— Конечно, сэр. Хотя прошло много времени с тех пор, как я в последний раз видела родину.

Кардас снова взглянул на ее повязку на глазах и очаровательно рассмеялся, словно услышав шутку.

— Я приношу извинения за сложившееся положение дел. — Он указал на стол, за которым перешептывались офицеры. — Мои офицеры — занятые люди, и у них много работы.

— Никаких проблем, — сказала Ана. — Я благодарю вас за то, что вы нашли для нас время, префекто Кардас. Хотя я не думаю, что мы отнимем у вас слишком много времени.

Я слегка нахмурился; я ожидал подробного опроса всей делегации, что обычно занимало несколько часов.

— Тогда проходите, — сказал Кардас. — Давайте сядем, обсудим эти проблемы и, надеюсь, мы найдем какие-нибудь ответы!

МЫ ВЫШЛИ ИЗ зала заседаний и перешли в небольшую гостиную. Стулья там были очень красивые, обитые дорогим шелком, с удобными подушками. Это было бы приятное место, если бы оно находилось в другом здании, но, как и комнаты Суджедо, покои Кардаса были затхлыми, заплесневелыми и слегка воняли.

— Я также приношу свои извинения за обстановку, — сказал Кардас, усаживаясь. — Я бы приказал подать чай, но… из-за наклона здания его трудно наливать. Король Лалака, видите ли, специально попросил нас поселиться в этом… здании? Лачуге? Я не могу подобрать подходящее слово. Но, по-видимому, много десятилетий назад это был роскошный дом его предков.

— Я не могу его видеть, сэр, — сказала Ана. — Но здесь не пахнет роскошью.

— Согласен. Как и во всем, что касается короля Лалаки, это была циничная игра. Если бы мы отказались поселиться в этих комнатах, он бы счел это оскорблением и отказался встречаться с нами. А теперь он заставляет нас оставаться в этом унылом месте и встречаться с посредниками, которым нечего сказать полезного. — Усталая улыбка. — Иногда мне кажется, что мы скорее увидим, как благословенные ханум снова будут ходить по земле, чем добьемся какого-либо прогресса.

— Должно быть, это действительно ужасная ситуация, сэр, — сказала Ана, — если король оказался невосприимчивым даже к вашим талантам.

Кардас озадаченно улыбнулся:

— Таланты? Что вы имеете в виду?

— Я полагаю, сэр, — спросила Ана, — что вы сублим? Точнее, эмитант?

Префекто настороженно посмотрел на нее. Пока он смотрел, я пытался рассмотреть его геральды, но не смог найти грушу в центре овала: символ сулимов-эмитантов, которые были сверхъестественно искусны в чтении человеческих эмоций, настолько, что, по слухам, могли чувствовать запах человеческих феромонов и реагировать на них.

— Что заставляет вас так говорить, Долабра? — мягко спросил он.

— Что ж, в свое время я встречала самых разных сублимов, — сказала Ана. — Но только четверо из них когда-либо целовали мне руку при приветствии — и все они были эмитантами. Я всегда хорошо реагирую на этот жест, но у большинства других не хватает наглости! И все же они чувствуют, что я хочу этого, как будто читают мои мысли.

— Вы так много предположили, — сказал Кардас, — только потому, что я поцеловал вашу руку?

— Что ж, это так, и я не слышу в вашем голосе абсолютно никакого удивления ни от моей повязки на глазах, ни от всего остального в моем облике. Другими словами, вы кажетесь необычайно воспитанным офицером! Подозрительно. И такое усиление имело бы смысл, сэр, учитывая, что вы дипломат.

Воцарилось напряженное молчание. Затем Кардас широко улыбнулся и рассмеялся, да так, что я был почти сражен его харизмой: в таком случае, это действительно был эмитант.

Как странно, подумал я. Эмитанты пользовались всеобщим недоверием среди других имперцев, учитывая их навыки манипулирования, и их не часто назначали на высокие руководящие должности.

— Это верно! — Кардас рассмеялся. — Я действительно эмитант. Но люди моего ранга не часто демонстрируют свой сублим-статус. Мы склонны обходиться без подобных формальностей.

— И вы вдвойне склонны к этому, поскольку служите дипломатом, — усмехнулась Ана, — и, вероятно, способны многое понять в любой человеческой реакции! Не то, о чем вы бы хотели напомнить королю Ярроу, верно?

Еще один очаровательный смех, хотя на этот раз немного нервный.

— Да, возможно, это так. Вы кажетесь довольно проницательной, иммунис. Теперь я еще больше уверен, что это ужасное дело с бедным Суджедо быстро разрешится!

— Будем надеяться, — сказала Ана. — Теперь перейдем к вопросам, сэр?

— ДЛЯ НАЧАЛА, — СКАЗАЛА Ана, — в чем могут быть причины ваших разногласий с королем Ярроу?

— О, очень знакомые, — вздохнул Кардас. — Разногласия здесь такие же, как всегда у великих и богатых. Налоги. Менее чем через десять лет королевство Ярроу станет полноценным имперским кантоном. Его жители получат право голосовать за имперских сенаторов и защиту Легиона — но при этом им также придется платить имперский налог. Задача моей делегации — провести аудит, проверку и оценку эффективности всей экономической деятельности в Ярроу до того, как произойдет передача, чтобы обеспечить плавный переход. Однако король также является крупнейшим землевладельцем во всем Ярроу. Таким образом, он будет облагаться самым высоким налогом.

— А-а, — сказала Ана. — Да, это определенно привело его в бешенство, я должна была это ожидать.

— Верно, — вздохнул Кардас. — Король, оказывается, мастер уклоняться, если нет прямого наказания! За последние два с лишним года мы хорошо продвинулись, встречаясь в первую неделю месяца. Однако в последние месяцы все застопорилось. Теперь я вынужден преследовать его, как отвергнутый любовник. Однако я был назначен руководителем делегации только в прошлом году. Сигнум Гортхаус служила здесь все это время. — Он указал на сигнум, сидевшую позади него, которая устало улыбнулась нам.

— Все остальные офицеры, входящие в состав делегации, являются аксиомами, я так понимаю? — спросила Ана.

— Верно, аксиомы идеально подходят для работы в Казначействе, — сказал он. — Хотя, признаюсь, я беспокоюсь, что из-за этой особенности мои офицеры могут стать легкой добычей.

— Добычей? — спросила Ана.

— Что ж, мы находимся в предательском окружении, иммунис, — сказал Кардас. — Чтобы увидеть нечестность в поведении другого человека, даже обычным людям требуется некоторая проницательность, но аксиомам Казначейства — еще бо́льшая.

Ана помолчала.

— Когда вы говорите «предательское окружение», сэр, — спросила она, — какое предательство вы имеете в виду?

— Что ж, мы уже были объектом одного нападения, — сказал Кардас. — Другое не кажется маловероятным.

— Вы предполагаете, сэр, что смерть Суджедо могла быть преднамеренным убийством? Возможно, королем Лалакой или его агентами?

— Я не знаю. Но я