Владыка, которого заслуживает этот мир - Почтенный Демон Страница 18

— Постоянно забываю, что вы совсем не отсюда, у нас бы такой вопрос никому в голову даже не пришел. Авантюристы - это вроде наемники такие, они независимы, и у них есть собственная гильдия, практически в каждом городе отделение. Вообще их немного — тысячи или, быть может, десятки тысяч на все королевство, если, конечно, бронзовых не считать. Они делятся на ранги: бронза, железо, серебро, золото, платина, мифрил, орихалк, адамант. Но бронзовый ранг дают всем, часто это дети и подростки на должности подай-принеси, ну или молодые девчонки, которые греют постель командиру, поэтому их и не считаем. Железо - уже добротные опытные воины, даже в армии не все смогли бы на такой ранг претендовать. Серебро и золото — это люди по силе как наши ребята. Настоящая элита, такой уровень можно встретить у королевской стражи или охраны высших дворян. Люди с силой выше есть только среди авантюристов. Самый высокий ранг — адамант, но таких только две команды во всем королевстве. Газефа можно тоже к ним причислить. Он, вероятно, любого адамантового авантюриста сможет победить, но в обоих командах по пять человек, так что команде, скорее всего, проиграет, — подробно рассказал Люций.

— Спасибо, что сориентировал меня в силе местных, но вот вопросов твой рассказ вызвал только больше. Можешь мне объяснить, как вообще может существовать государство, в котором королевская гвардия в каком-то рванье носится по лесам, а независимые, организованные и хорошо вооруженные наемники сидят в каждом городе. Я даже не удивлюсь, если высшие ранги авантюристов носят оружие и броню из материалов своего ранга, насколько я могу судить, это примерно соответствует их силе. Почему все эти люди продолжают работать за деньги, если их силы сопоставимы с Газефом, а охрана короля находится на вашем уровне? Что им мешает просто захватить власть? Или что мешает это сделать самому Газефу, он даже здесь, на полянке, смог бы весь ваш отряд перебить. А если бы вы ему помогли, да в узких коридорах замка, мог бы убивать обычных солдат сотнями, если не тысячами. Мог бы взять короля и дворян в заложники и заставить публично отречься от престола в его пользу. Хотя я думаю, его и так бы народ поддержал, — удивления Аякса не было предела.

— Эээ.., ну... В общем, Газеф не такой человек, кроме того, он верен королю. Кроме того, в королевстве и так хватает проблем: король вынужден противостоять дворянской фракции. А что касается авантюристов, то обе адамантовые команды возглавляют члены дворянских семей, точнее, одной семьи, — неуверенно ответил Люций.

— Я могу допустить, что Газеф во время очередной тренировки с булавой врезал себе по голове и теперь, мягко говоря, принимает не самые умные решения. Но что с остальными то? Если в одной дворянско семье есть два столь выдающихся человека, то, во-первых, эта семья явно не разжиревшие торговцы, и достойных воинов у них достаточно. А во-вторых, они обладают если и не полной властью, то как минимум огромным авторитетом и влиянием на гильдию авантюристов и, соответственно, могут ее использовать в своих целях. И тогда снова вопрос: почему они не пытаются захватить власть? — продолжал ставить Люция в неудобное положение Аякс.

— Ох, простите, Аякс, я не смогу ответить на этот вопрос. Могу только сказать, что в соседней империи Бахарут что-то подобное произошло. Там император, когда ему еще двенадцать лет было, устроил переворот: отравил собственного отца и других наследников, или, возможно, это его мать сделала. Но в любом случае он смог подмять под себя армию и устроить резню дворянам. У него с тех пор прозвище «Кровавый император». А те, кто пережил резню, сейчас мало чем от простолюдинов отличаются. А авантюристов разогнал, их гильдия, конечно, осталась, но в силе они просели. Так что он единолично сейчас правит, — рассказал Люций.

— Интересно. Шустрый пацан, я сам в двенадцать только по карманам прохожим лазил, а тут резня и подчинение армии, надо с ним поосторожнее быть. А скажи, как им при таком императоре живется? — заинтересовался Аякс.

— Знаете, Аякс, мне вообще не положено об этом говорить, мы все же воюем с империей. Но, боюсь, капитан мне в любом случае взбучку устроит, так что расскажу, что знаю. Еще когда война не началась, купцы, кто бывал в империи, ее сильно хвалили, говорили, что простому народу там хорошо живется. А сейчас, как война началась, новых слухов мало, но даже если у них ничего не изменилось, то у нас уровень жизни падает, скоро и жрать нечего будет, — пытаясь скрыть разговор от Газефа, Люций перешел на шепот, но в один момент его глаза расширились, и он выпалил: — В смысле, вы по карманам лазили, вы разве не правитель?!

- И чего ты раскричался, я же не родился архимагом. Долгая история, и ты не все поймешь, поэтому я постараюсь доступно рассказать. Я из бедной семьи, на еду хватало, но не более, но я учиться хотел, вот и вступил в банду, чтобы подзаработать. А когда нас поймали, я, эм.., на накопленные деньги сделал, пусть будет, новые документы, у вас же есть такое понятие? А остальные все на девок и выпивку тратили и откупиться не смогли. Но у меня деньги остались, и я себе хорошее образование оплатил. А как я верховным магом стал, это совсем другая история. Но в конечном счете я за этот титул тоже на арене сражался, так что, считай, всего добился сам, — хохотнул Аякс с понятной ему одному шутке. В это время как Люций, так и девочки, которые все это слушали, ушли глубоко в себя, переваривая услышанное. А маг обратился к Энри, как самой вменяемой на данный момент:

— Оппонента по вопросам геополитики я тут вряд ли найду, так что давай ты, Энри, мне про авантюристов расскажешь. Вот, например, напали на вашу деревню гоблины, а до города день верхом, у вас, конечно, и скаковых лошадей нет, но пусть будет день. Пока отряд соберется, путь туда-сюда, и прибудут они в вашу деревню дня через три-четыре. От деревни к этому моменту даже пепла не останется. А если они захотят за крестьян отомстить и их следопыт сможет взять след трехдневной давности, то пока плутать по лесу будут, скорее натолкнутся на кого-то вроде Бу, который их в прямом смысле слова захомячит. А теперь