Основы человечности. Работа над ошибками - Екатерина Владимировна Шашкова Страница 17

Хвост Людвига тем временем скрылся за соседним домом.

Тимур поспешил следом, но на повороте его окатила грязной водой машина («Смотри, куда прёшь! Понаехали тут чурки узкоглазые!» — заорал водитель вместо извинений. «Так тебе и надо, козлина!» — добавила мама ярко-зелёного существа).

И тут светофор ехидно подмигнул и сменил свет на красный.

Сегодня явно был не лучший день, чтобы нарушать правила дорожного движения, поэтому пришлось ждать.

В итоге, когда Тимур — мокрый, продрогший и злой на весь мир — выбежал на соседнюю улицу, он был почти уверен, что Людвига там не увидит. И даже представлял, как осмотрится для приличия, махнёт рукой и отправится домой греться. А потом, когда этот мохнатый дурень вернётся (Конечно, вернётся! Куда он денется?), можно будет высказать ему всё, что накипело. И пельменей больше не давать.

Но получилось всё совсем не так.

Людвиг сидел на тротуаре возле продуктового магазина и нервно лупил хвостом по асфальту. А напротив него стояла Инга Гаврилова. Кажется, она что-то говорила, но разобрать слова с такого расстояния не получалось.

Тимура эти двое заметили одновременно. Волк заинтересованно склонил голову набок и вывалил язык, будто дразнясь. Вся его поза красноречиво говорила: «Ну и как ты объяснишь девочке свой вид?»

— Тимур Игоревич! — Инга всплеснула руками. Точнее, одной рукой — во второй был довольно тяжёлый на вид пакет, и им так небрежно взмахнуть не получилось. — Вы что тут делаете, вы же болеете?

— У меня пёс сбежал, — брякнул Тимур.

— Так это ваш?

— Соседкин. Она… Там… — С враньём, как обычно, не складывалось. Тимур не умел так ловко перетасовывать факты, как Ксюша, или вдохновенно нести полную чушь, как Людвиг. Но надо же когда-то начинать! Итак, что бы эти двое сделали на его месте? Ксюша бы, конечно, свалила всё на бабушку. — Она старенькая уже, даже ходит с трудом. А дети в отпуск уехали и оставили ей собаку.

Людвиг кивнул одобрительно и заинтересованно. Продолжай, мол, мне тоже интересно, насколько тебя хватит.

Кажется, Тимуру предстояло снова его разочаровать, потому что фантазия сбоила и подходящие факты выдумываться никак не желали.

— Она… соседка не уследила, и пёс удрал. Домой, наверное, захотел. А я из окна увидел, куда он помчался, ну и вот…

Инга кивнула (то ли поверила, то ли просто решила не спорить), потрепала Людвига по голове и серьёзно заметила:

— Ошейника нет.

— Снял, наверное. Или расстегнул. Когда убегал.

— Ну как же ты так? — Она присела перед волком на корточки, рискуя утопить в луже подол длинной куртки. — Пошли, вернём тебя домой, пока Тимур Игоревич окончательно не замёрз.

Людвиг покосился на Тимура, словно прикидывая, насколько срочно его надо вести домой, а потом вдруг ткнулся носом Инге в шею и осторожно лизнул.

— Ай, щекотно! — воскликнула девочка.

— Лю… — Тимур вовремя вспомнил, что по имени оборотня лучше не называть, и торопливо исправился: — Лютый, веди себя прилично! А ну ко мне!

Ни на какого Лютого этот балбес, конечно, не тянул: на ветру он распушился и стал похож на огромную добрую меховую игрушку. Даже не хаски, а маламут какой-то! Комок мехового обаяния!

Оклик Тимура он демонстративно проигнорировал, продолжая исследовать Ингу, — и в ухо ей подышал, и в волосы носом зарылся. Девочка не сопротивлялась, наглаживая волка свободной рукой. А потом вдруг цепко ухватила за шкирку, выпрямилась и велела:

— Пошли домой!

Людвиг подчинился совершенно спокойно. Кажется, для того, чтобы заставить его что-то делать, надо было родиться девочкой — им всегда удавалось находить с этим неугомонным общий язык. И с Дианой они как-то умудрялись понимать друг друга с полуслова, и с Ксюшей. Про Настю и упоминать не стоит. И вот теперь — Инга.

Инга, к слову, выглядела как-то непривычно. Слишком серьёзная? Слишком сосредоточенная? Что-то в ней было не так, но для того, чтобы уловить это что-то, требовалось больше времени и спокойная обстановка, а не случайный взгляд посреди улицы.

Они с Людвигом прошли мимо Тимура и, не оглядываясь, двинулись дальше.

— Сейчас направо, — подсказал Тимур, пристраиваясь рядом.

— Я знаю, где вы живёте, — откликнулась Инга. И вдруг стремительно покраснела, разом превратившись в обычную версию себя. — То есть… Я не следила, честное слово! Просто это же все знают.

— Так уж и все?

— Ну… некоторые. Те, кому это интересно.

— А тебе интересно? — спросил Тимур и мысленно тут же дал себе по губам, потому что Инга вдруг остановилась и беспомощно захлопала глазами. Даже Людвиг прекратил изображать дрессированную немецкую овчарку, послушно выполняющую команду «рядом», и заинтересованно обернулся.

— Нет! То есть… это же не просто так, а для дела. Я, вообще-то, к вам шла.

— В смысле? Зачем? — Теперь настала очередь Тимура хлопать глазами.

— Проведать. Вы же болеете. Вот! — Инга многозначительно тряхнула пакетом, как будто на нём были написаны ответы на все вопросы, а не название продуктового магазина.

Впрочем, внутри угадывались апельсины, лимоны и пара коробок.

— Это что, молоко? — кое-как опознал Тимур.

— Молоко и сок. Сок полезный, а молоко надо с мёдом. Мёд я тоже взяла.

— Почему все сегодня пытаются меня лечить?

— Простите… Я не первая, да? — Инга наконец-то взяла себя в руки и двинулась дальше, хотя напоминать помидор не перестала. Её хотелось пожалеть и утешить, но как сделать это, не вызвав ещё большего смущения, Тимур не представлял.

— Да, но… До тебя были друзья. А из ваших ещё никто не приходил.

Сначала он хотел сказать «из детей», но в этот раз успел сформулировать фразу правильно. Кажется, Ксюша была хорошим учителем по основам использования многозначительных фраз и осторожных умолчаний. «Из ваших» звучало достаточно нейтрально и могло подразумевать кого угодно — и школьников в целом, и конкретно фан-клуб. И если школьники (точнее, одна конкретная школьница с разноцветными волосами) в гости заглянуть уже успели, то фан-клуб пока что действительно представляла только Инга.

— Друзья — это здорово, — задумчиво изрекла она. — Хорошо, что о вас есть кому