Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова Страница 15

– Не хочу пополнить ряды неудачников, погибших на охоте, задранных теми, кого считают добычей. – Озанна усмехнулся сквозь пелену слез.

– Не пополнишь. – Она поцеловала его в мокрый лоб. – Рассвело, тебе надо поспать. Сегодня мы точно никуда не пойдем.

Он не думал спорить с сестрой, только и хотел приютиться в коконе из плаща и отлежаться. Когда принц задремал, похрапывая оттого, что лежал на спине, Ода принялась отмывать свои руки, лицо и собираться.

– Куда вы, мадам? – переполошился Бланш.

– Если мы не идем дальше, нужно пополнить припасы. Прежде всего, закончился эль, или вино, или что за сквасившийся сок тут намешали… фу. – Ода вытряхнула последние капли из бурдюка и прополоскала его сырой водой.

– Согласен, но пойдете не вы. Нет, Ода, я вас не пущу!

– Я у тебя спросила разрешения?

– Это дикие земли! Одинокая девушка…

– Послушница Ордена. В миссии, – убедительно пояснила Ода и намеренно одернула под поясом одежды, подтверждающие ее легенду. – Самый последний разбойник не тронет…

– Тронет, – сурово перебил ее Бланш. – Самый последний – тронет.

– Бланш, не смей пререкаться. Останься с братом. Ты же не силой собрался меня удерживать.

Он устало посмотрел ей вслед. Бланш не находил слов, чтобы отговорить ее. «Не связывать же принцессу и не бороться с ней? Хотя смотря что считать бóльшим преступлением…»

– Куда вы идете?

– Недалеко. – Она повернулась и похлопала себя по сумке на поясе. – У меня подложное письмо от брата Джоната. Здесь рядом священное место. Я найду там все необходимое и, может быть, помощь. Не знаю. Я должна сделать все, что могу, для Озанны. Проследи за ним, Бланш, пожалуйста.

Ее глаза, печальные и влажные, смотрели на брата. Бланш развел руками, не найдя решения лучше. Он вернулся, расшевелил тлеющие головешки в костре и подкинул туда новых чурок, собрал угли в сковороду, обернул ее мешком и подсунул под ноги Озанны. К обеду, хотя солнце умеренно прогрело густой лес, принц задрожал. От мороза, пробирающего его изнутри, он почти просыпался в полусонном бреду, бормотал и проваливался в дрему обратно. Бланш снял с себя балахон и накрыл им Озанну в надежде, что тот даст толику тепла вопреки своей изношенности.

– Ода, – единственное слово, которое удалось разобрать в бормотании принца.

– Нет, я – Бланш, господин. Ваша сестра ушла, – приговаривал он, подсовывая края одежд под колени и плечи Озанны, и тогда тот перехватил его пальцы. – Принц? Озанна?

– Поль, – едва слышно отозвался он, слабо сжимая фаланги Бланша.

– Да, простите. Поль, – подтвердил тот и не стал отнимать руку.

Тогда принц успокоился, пригрелся и уснул. Он проспал долго, и его крепкое молодое тело победило всю возможную заразу, которая могла попасть в его кровь из пасти дикого кабана. Только вот времени на то потратилось достаточно – принц спал полтора дня, трижды вставая по нужде и выпить воды. А Бланш не находил себе места: Ода так и не вернулась. Когда же принц окончательно пришел в себя и попросил еды, Бланш приготовил для него скромный ужин и печальную весть.

– У тебя словно скопилось ко мне множество вопросов, Бланш, – заметил Озанна, тщательно пережевывая размоченную лепешку, мерзкую на вкус, даже когда голодаешь. – Не считая тех, что я и сам себе задаю. Где моя сестра?

Бланш поведал все в подробностях, винясь и каясь в своей слабости, помешавшей ему принудить принцессу остаться. Услышав про храм, о котором говорил брат Джонат, Озанна смял отщепленный кусок выпечки и зло бросил его в тарелку.

– Я бы мог много раз назвать Оду глупой. Но слишком хорошо ее знаю – мы, видишь ли, познакомились в утробе, – а потому точнее будет рекомендовать ее безрассудной. – Озанна свирепо посмотрел вдаль леса и втянул носом воздух.

– Мы пойдем за ней? Попробуем отыскать? – с надеждой спросил Бланш.

Озанна неотрывно смотрел вдаль и отвечал самой чаще, а не Бланшу:

– Никогда не хотел быть королем, потому что ненавижу это.

– Простите, не понимаю…

– Выбор между плохим и самым дерьмовым решением, Бланш. Терпеть не могу.

Озанна запихнул в рот остатки лепешки и через силу комом проглотил. Он встал и отряхнулся, будто в этом был какой‑то смысл, – их одежда наполовину состояла из грязи, от которой и чесалось, и болело, и мерзло тело. Принц оперся руками о колени и закрыл глаза. А после торгов с чувствами Озанна произнес:

– Мы не пойдем за Одой, мы направимся к Годелеву. Пусть я прослыву слабаком, но не попадусь в ловушку. При худшем раскладе Оду сможет спасти только гормова армия.

Глава IV

Плоды и кости

Водворяясь в замок Годелева, Озанна ощущал себя настоящим актером, в свой черед шагнувшим на подмостки. И вовсе не от того, что рядом звенели бубенцы на пуленах Бланша, которого стража повелела оставить у дверей. Виной тому стала сама сцена, развернувшаяся в тронном зале. Замешательство придворных и гостей отыгралось через драматичную паузу. Только Годелев со сложным выражением лица покручивал пальцем в воздухе, как бы наматывая на него невидимую нить мысли. Наконец он с готовностью ее озвучил:

– Итак, у меня здесь две делегации высоких гостей из Эскалота, которые, очевидно, ехали разными путями, – с заметной иронией проговорил он. – Принц Озанна, вас я ждал.

– Благодарю за ожидание, Ваше Величество, – в тон ему ответил тот и поклонился, но в его голосе чувствовалось больше ярости, а не сарказма. – Обстоятельства задержали меня в дороге, они же стали причиной, по которой я явился к вам без сестры и должных почестей.

Годелев слушал гостя с особой внимательностью, вскинув брови и прокручивая перстни на пальцах. Озанна оценил, что сам король переживал эту встречу нелегко, хотя и пытался скрыть волнение. Принц даже заткнул за пояс неловкость, которая все рвалась наружу, уместная, но несвоевременная. Озанна знал, что следы путешествия все найдутся на его лице: даже дорожки от пота и слез на слоях грязи наверняка броско выделялись. Но обстоятельства не позволяли ему думать о чем‑то, кроме долгов. Он сейчас был похож на боевого рыцарского коня, который несется по полю так устремленно, что сшибает вражеских солдат насмерть. Ведь если он остановится, и ему, и седоку тут же придет конец. Поэтому принц продолжил:

– И, сир, я, признаюсь, удивлен