Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья - Ольга Обская Страница 13

— Прошу прощения, но у нас строго запрещено размещение с животными, — отчеканил он, словно выстрелил ружейным залпом.

Виола удручённо вздохнула. Её мечта провести ночь с королевским комфортом дала трещину.

— Животное необходимо оставить на конюшне, — месье Шикле кивнул в сторону постройки, прятавшейся за густой растительностью.

Натали заметила, как пальцы Виолы судорожно сжали корзину. Никакие обстоятельства не заставили бы её расстаться с Лоттой. Да и может ли себе представить управляющий, на что способно это милое создание, если будет оставлено без присмотра?

— Но… но я не могу оставить мою курочку на произвол судьбы! — возмутилась Виола.

— Со всем уважением, — поджал губы месье Шикле, — но животным не место там, где селятся важные господа и сама королевская чета.

Натали прочла в глазах тётушки почти погасшую надежду на возможность провести ночь с комфортом и абсолютную решимость, раз уж так вышло — ночевать с Лоттой на конюшне.

К чести мужчин, они не проронили ни одного недоброго слова в адрес курицы. Даже ван-Эльст. Хотя всю дорогу, стоило ей кудахнуть, смотрел в её сторону с выражением: как я мог на это согласиться?

Натали искала слова поддержки, когда заметила, как мужчины обменялись взглядами. Очень особенными — будто перебросились парой фраз. И тут вперёд неторопливо вышел Антуан.

— Прошу прощения, милостивый месье Шикле, — начал он с безупречной вежливостью, склонив голову, — позвольте уточнить: на каком основании запрещено размещение с животными в вашем уважаемом заведении?

Управляющий растерянно заморгал. Но уже через пару мгновений у него был готов ответ.

— У нас... у нас устав! — поспешно заявил он. — В уставе всё прописано!

— Прекрасно, — одобрил Антуан, как учитель, который похвалил особо сообразительного ученика. — Следовательно, если в уставе есть запрет на размещение с животными, в нём непременно должно содержаться и определение термина "животное", верно? Могу я услышать его точную формулировку?

Управляющий открыл рот, потом снова закрыл.

— Ну... э-э... прямого определения, можно сказать, нет... Но это же... это же всем понятно! Животное — оно и есть животное!

Антуан тяжело вздохнул, как человек, на чьих глазах рушатся основы миропорядка.

— Ах, милейший месье Шикле, — протянул он, — в юриспруденции недопустимы подобные размышления! Вся история права учит нас: неточности в формулировках ведут к юридическому хаосу, анархии и, не побоюсь сказать, общественному коллапсу. А разве может себе позволить общественный коллапс такое уважаемое заведение, как “Галантный Кедр”, если в нём любит останавливаться сама королевская чета?

Антуан сделал выразительную паузу, однако месье Шикле ею не воспользовался. Общественного коллапса ему явно не хотелось, и он лишь слегка побледнел и издал неразборчивый звук.

— Каждая запятая, каждый союз, — продолжил меду тем Антуан, — это не просто украшение текста. Это граница между порядком и катастрофой. Ошибки в трактовке терминов дорого обходятся обществу. Очень дорого. И позвольте спросить: кто будет нести ответственность за подобные недочёты? — он устремил на управляющего тяжёлый, полный укоризны взгляд.

Месье Шикле выглядел так, будто его приговорили к каторжным работам за безграмотное составление устава.

Видя это, Антуан слегка смягчился — как добрый прокурор, милостиво дарующий отсрочку наказания подсудимому.

— Однако, — продолжил он великодушно, — в исключительных обстоятельствах стороны могут заключить временный консенсус, определив ключевые понятия компромиссно. Позвольте предложить рабочую гипотезу: считать "животным" объект, обладающий четырьмя лапами и хвостом.

Управляющий, хватаясь за предложенную соломинку. как утопающий за бревно, энергично закивал.

— Да-да, конечно! Четыре лапы и хвост, да, именно так!

— Отлично, — кивнул Антуан с достоинством. — Следует ли отсюда, что данная особь, — он указал на Лотту, — которая, смею заметить, имеет две ноги и крылья, а не четыре лапы и хвост, попадает под это определение?

Управляющий, окончательно запутавшийся в терминах и собственной жизни, ещё больше побледнел, вспотел и выдавил:

— Н-не попадает.

— Следовательно, данная уважаемая особа, — Антуан кивнул в сторону Лотты, которая в этот момент величественно поправила перо на крыле, — не является животным и не нарушает устав. И значит, препятствий для её размещения в номере с законными владельцами не имеется.

Последнюю фразу Антуан произнёс так торжественно и уверенно, как незыблемую истину и непреложный научный факт.

Натали едва сдержала улыбку. Она никогда бы не подумала, что можно вот так с лёгкостью, благодаря юридической казуистике и словесной эквилибристике, доказать, что курица — это не животное. Месье Марлоу её сегодня покорил.

Что уж говорить про Виолу. Она смотрела на Антуана влажными от восторга глазами, как только что спасённая принцесса смотрит на своего доблестного рыцаря.

Ещё одним весьма одобрительным взглядом месье Марлоу был удостоен от лорда Мортимера. Он наблюдал всю сцену с крыши кареты, которую облюбовал с самого начала путешествия. За своего темноглазого философа Натали не переживала. Она знала, что он без труда воспользуется окном, чтобы попасть в комнату, которую ей отведут.

Управляющий нервно протёр лоб платком, натянуто улыбнулся и взялся лично проводить гостей в номера.

ГЛАВА 15. Аппетит, благодарность и подозрительное совпадение

Обычно путешествия очень утомляли Поля. Но не в этот раз. Когда он обустраивался в своём номере, обратил внимание, что его настроение на высоте, и это несмотря на то, что ему пришлось в дороге стать невольным слушателем женского романа и кудахтанья белого чудовища.

Номер в «Галантном Кедре» оказался именно таким, каким он и должен был быть: нарядным, вычурным, с позолоченными деталями, которые радовали глаз, если не вдаваться в их цену. Поль бросил взгляд на тяжелые портьеры, на инкрустированный столик у окна, на фарфоровую лампу с абажуром цвета “сливочное утро” — и вздохнул.

Он был голоден.

Настолько, что почти чувствовал запах жареного. И варёного. И даже слегка подрумяненного.

Поль подошёл к окну, откинул занавеску, а сам в голове уже составлял меню. Для себя — конечно, буженина. С корочкой. Может, ещё картофель, хрустящий снаружи и мягкий внутри. И грибной соус — обязательно.

Для Антуана… хм… элегантный тарт с уткой. Что-то, что подаётся под девизом “уважение к деталям”.

А для Натали с Виолой… тут было сложнее. Он попытался представить их вкусы — но фантазия колебалась. Если верить роману, который вдохновенно читала Виола, женщина может насытиться чашкой чая и кусочком яблока. Но жизненный опыт подсказывал ему, что обе барышни голодны не меньше, чем он, и не отказались бы от чего-то более существенного, чем яблоко. Может, фаршированная форель? А вот на десерт как раз и можно будет заказать что-то фруктовое лёгкое и изящное, как дамская шляпка.

Он усмехнулся сам себе. Все эти мысли только усилили его голод. Не теряя времени, Поль вышел в коридор