Вера - Пол Андерсон Страница 13

Она все сделала так, как он велел. А он все старался не делать резких движений, чтобы не испугать ее: она ведь, чего доброго, могла и на него броситься от страха. Когда же девочка вроде бы немного освоилась, он ускорил шаги.

Шли они медленно, с частыми остановками. Силы у Орика были уже далеко не те, что в молодости, и Коротышка — так называла его девочка — оказался для него нелегкой ношей. Под вечер им все же пришлось остановиться на ночлег. Орик снова развел костер и, как сумел, приготовил ужин.

— Вы с Коротышкой ложитесь в моем спальном мешке, — сказал он девочке. И суховато усмехнулся. — Надеюсь, промеж вами ничего такого недозволенного не случится, а? Ну, а мы с тобой, Косоглазый, завернемся в мой плащ и уж вдвоем-то постараемся не замерзнуть. — Но младший мальчик испуганно шарахнулся в сторону. Орик и глазом не повел, добродушно заметив: — Не хочешь и не надо. А захочешь — приходи.

К ночи небо разъяснилось. Засверкали звезды. Дети тихо ойкали от восторга. А вскоре и Косоглазый потихоньку подполз к Орику под бочок и улегся с ним вместе среди собак.

К утру Коротышка уже вполне мог ходить, хотя ему все еще было очень больно. Но тем не менее к полудню они уже добрались до первой деревни, а на закате и до Йоруна. По пути дети громко восхищались всем, что видели. Они держались все вместе и чуть в стороне от Орика. Очень часто их что-то пугало, и они все стремились удрать от неведомой опасности. Но потом непременно возвращались и послушно следовали за своим провожатым.

Город окутывали голубые сумерки. Над заснеженными островерхими крышами домов загорались ранние звезды. Из окон струился теплый желтый свет. Орик вел детей прямо к дому кузнеца Гутлаха.

Он постучался. Кузнец, открыв дверь, возник на фоне светящегося дверного проема — огромный, черноволосый, широкоплечий. Увидев его, Косоглазый пронзительно вскрикнул и бросился назад. Коротышка загородил собой Писклю и широко расставил ноги, растопырил, точно когти, пальцы на руках и оскалил зубы: приготовился драться.

— Тихо, дружище, ты с ними поаккуратней! — Орик схватил кузнеца за плечо. — Эту компанию и испугать недолго. Я думаю, они у гоблинов жили.

— Что? — раздался из глубины дома чей-то взволнованный голос, и жена Гутлаха, отодвинув кузнеца в сторону, бросилась к детям. — Наш Вестмар вернулся?

— Боюсь, этого мы никогда не узнаем, — вздохнул Орик. — Ведь уж лет тринадцать прошло с тех пор, как вы его потеряли, верно? Да только мне подумалось, что у вас в доме за детьми будет надлежащий уход.

— Да мы с радостью! Ах, бедняжки! — запричитала женщина, опускаясь прямо в снег и раскрывая объятия едва видимым в темноте детям.

— Так они что же, сбежали от гоблинов? — прогремел бас Гутлаха. — А рассказать-то они хоть что-нибудь могут? Эх! — Кузнец с такой силой стукнул кулаком по стене, что та загудела. — Сколько же лет я мечтал об этой минуте!

— Ну все, здоровяк, умерь-ка свой пыл. — Охотник положил руку Гутлаху на плечо. — Им ведь нелегко пришлось, это сразу видно.

А женщина по-прежнему стояла в снегу на коленях, терпеливая и неторопливая, точно восходящая луна. Коротышка первым шагнул к ней. Пошатнулся, сделал еще шаг, и тут его обогнали Пискля и Косоглазый, крепко держась за руки и дрожа от страха. Потом дети остановились в нерешительности, но не убегали, словно ждали, когда эта добрая женщина поднимется с колен и примет их в свои объятия.

— Да, да, пусть сперва отдохнут немного, подлечатся, подкормятся, — сквозь слезы говорила она, — а потом и расскажут нам все — когда сами захотят и когда будут готовы. Тогда уж, наверно, и листья на деревьях снова станут зелеными…

Слушайте! Мы вам об Орике расскажем, что был охотником;

О Гутлахе, могучем кузнеце, и о других хороших людях,

Которые, во имя мести страшной, отправились далеко,

За вересковые пустоши. Спустились глубоко под землю

И, протаранив мощные ворота, проникли в замок гоблинов.

Великие герои эти сражение вели на пустошах Мимринга;

Они врага без жалости разили, стремясь очистить землю

От мерзких тварей, детей своих украденных спасая.

Но все ж победу гоблины могли бы одержать, когда б

Могучий Гутлах в подземелье темном и глубоком

Пещеру потайную не нашел и не разнес он молотом своим

Священный Камень гоблинов, над очагом их укрепленный.

И пал тогда во прах их замок черный, сам прахом став.

И солнца свет, проникнув в подземелье, зла семя уничтожил.

И люди обрели свободу. И наконец подули сладостные ветры…

Пусть много поколений сменится, но помнить будут люди

Те подвиги, что в день великой битвы их предки совершили!

Так начинается знаменитая песнь «Гнев отцов», которую и до сих пор знает каждый житель Илэнда.