Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы Страница 13

– Ты хочешь сказать, что девочку отравили?! – Императрица не скрывала своего удивления.

Лекарь покачал головой:

– Сама по себе маниоковая мука не ядовита, но из-за того, что у детей слабые желудки, они плохо ее переносят. Их часто тошнит, и поэтому со временем они ослабевают и могут даже умереть. – Он помолчал немного и добавил: – Маниоковая мука и порошок из водяного ореха похожи, поэтому если их смешать, то отличить друг от друга будет уже невозможно.

Наложницы, которые только что пили отвар из водяного ореха, перепугались. Кто-то начал делать вид, что ее тошнит, а кто-то даже, тихонько подвывая, разрыдался.

Лекарь поспешил всех успокоить:

– Госпожи, вам нечего бояться. Ваш презренный слуга может уверенно заявить, что маниоковая мука не ядовита. Она вредна только для детей, чей организм еще очень хрупкий, а для взрослых она совершенно безопасна.

Девушки, устроившие настоящее представление, в мгновение ока успокоились.

– Как такое могло случиться на императорской кухне?! – закричал заметно побледневший Сюаньлин. – Как они могли ошибиться?!

Чжан Юлу склонился до земли, не осмеливаясь ответить разгневанному императору.

– Повара на императорской кухне мастера своего дела. Они не могли допустить столь опасную ошибку, – заговорила наложница Хуа. – Думаю, кто-то специально подмешал эту муку в отвар для принцессы.

Лицо императора пылало от ярости:

– Кто посмел отравить мою дочь столь мерзким способом?!

Присутствующие при этой сцене растерянно переглянулись, но никто не посмел подать голос.

Наложница Цао не выдержала напряжения и упала на колени.

– Это наказание за мои грехи, – запричитала она, заливаясь слезами. – О, Небеса, если я согрешила, прошу вас, не вымещайте свой гнев на Вэньи. Услышьте мольбы матери и проявите милосердие! Я готова понести любое наказание, принять любую вашу кару!

Хуа холодно усмехнулась, подхватила Цао под локоть и заставила встать.

– Почему ты обращаешься к Небесам, когда все это дело рук человеческих? Кому-то захотелось избавиться от тебя и твоей дочери. – Хуа опустилась на колени перед императором и сказала: – Ваше Величество, прошу вас, проявите сострадание к цзеюй Цао и ее дочери: выясните, кто творит зло, и очистите наш дворец от них.

В глазах Сюаньлина появился стальной блеск.

– Расследовать! – приказал он. – Сейчас же начать расследование!

Когда прозвучал приказ императора, все ответственные люди живо принялись за дело. Вскоре выяснилось, что Вэньи начали поить отваром из водяного ореха в тот день, когда наложница Цао поспешно ушла с банкета, узнав, что принцессу вырвало молоком. В последующие дни девочке продолжали давать этот отвар и ей становилось все хуже, что доказывало, что недомогание связано с употреблением маниоковой муки.

Управляющий кухней и главный евнух, отвечающий за дела гарема, проверили, кто из наложниц в последнее время получал со склада этот опасный для детей ингредиент. Судя по их побледневшим лицам, то, что они узнали, напугало их. Они тихонько переговаривались друг с другом, пока наконец не сказали:

– Четыре дня назад за маниоковой мукой приходили из павильона Ифу. Служанки сказали, что госпожа Чжэнь желает приготовить жемчужные фрикадельки [28]. Больше никто эту муку не получал.

Все, кто это слышал, тут же воззрились на меня. В зале воцарилась тишина.

У меня в ушах будто бы забил набат. Я подняла голову и ошарашенно посмотрела на евнухов. Я поняла, что все это неспроста. Но моя совесть была чиста: я никогда не строила козни против других и всегда старалась вести себя со всеми вежливо.

– Четыре дня назад мне захотелось пирога с водяным орехом, поэтому я отправила свою служанку Хуаньби на императорскую кухню. Но, когда она вернулась, мы поняли, что ей выдали маниоковую муку, поэтому и решили сделать жемчужные фрикадельки.

– Позвольте спросить, госпожа цзеюй, осталась ли еще та мука?

Я немного помедлила с ответом, задумавшись о том, стоит ли соврать или ответить честно. Я выбрала второй вариант:

– Скорее всего, осталась. Вряд ли мы израсходовали всю.

– Вы уверены, что муку получали только слуги цзеюй Чжэнь, и больше никто? – строго спросил император.

– Да, – без сомнений ответил главный евнух.

Сюаньлин скользнул взглядом по моему лицу и равнодушно отметил:

– Это еще не доказывает того, что виновата цзеюй Чжэнь.

Неожиданно на колени опустилась одна из служанок.

– Ваше Величество, разрешите вашей жалкой рабыне сказать. В ту ночь, когда все господа собрались на банкете, я видела, как младшая хозяйка Чжэнь направлялась в одиночестве в сторону двора Яньюй.

Сюаньлин прищурился и пристально посмотрел на служанку.

– Ты видела это своими глазами?

– Да, ваша рабыня видела это сама. Это чистая правда.

Рядом с ней на пол опустилась еще одна девица.

– Я тоже видела, что цзеюй Чжэнь шла совсем одна. С ней никого не было.

Я почувствовала себя так, словно бы мне в грудь направили острие копья. Эти служанки почти напрямую обвинили меня в том, что я подсыпала отраву в отвар, чтобы навредить принцессе Вэньи.

Наложница Фэн удивленно захлопала ресницами:

– Мне кажется, это недоразумение, ведь сестрица Чжэнь только что пила отвар вместе с нами. Она не стала бы это делать, если бы знала, что в нем маниоковая мука.

Наложница Цинь пренебрежительно фыркнула:

– Лекарь только что сказал, что в таком количестве эта мука неядовита и от нее нельзя умереть. Если бы она отказалась пить отвар… Пф!

Фэн расстроенно вздохнула и посмотрела на меня взглядом, который говорил «я хотела помочь, но ничего не получилось».

– Почему ты еще не на коленях, цзеюй Чжэнь? – грозно спросила наложница Хуа.

Ко мне подошла наложница Цао и сквозь слезы заговорила:

– Наверное, я по неосторожности чем-то обидела тебя. В тот раз во дворце Шуэйлюнаньсюнь я не уследила за языком, но вовсе не хотела, чтобы между тобой и Его Величеством произошла размолвка. Если дело в этом, я готова принять любое наказание. Можешь побить меня и отругать, но, молю тебя, не причиняй зла Вэньи. Она ведь совсем еще малютка, – договорив, наложница опустилась передо мной на колени.

Я тут же подхватила ее под локоть и заставила подняться.

– Сестрица Цао, почему ты так говоришь? Мне не за что на тебя обижаться или злиться, ведь тогда мы с Его Величеством поговорили и никакой размолвки не было. За что же мне тебя наказывать? – Я перевела дыхание и задала встречный вопрос: – Неужели ты считаешь, что сделала мне что-то плохое, когда я сама так не думаю?

Но Цао так ничего и не ответила. Она просто держала меня за рукав и плакала без остановки.