Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад Страница 13

— И не стыдно?

Юрген молча мотнул головой.

— Ясно, — подытожил Липка.

А потом четким, отработанным захватом сграбастал протеже за шиворот и потащил на кухню. Все произошло так быстро и неожиданно, что Юра опомнился, лишь когда ему за шиворот вылили все остатки холодной воды из чайника, а потом еще и в ухо двинули. Тело само вспомнило приемы рукопашного и боя и попыталось вырваться, но не тут-то было: Липка знал эти приемы лучше и держал крепко.

— Ты до чего себя довел? — чеканил старший товарищ с несвойственной ему злостью, не забывая при этом отвешивать не сильные, но весьма ощутимые оплеухи, и не иначе как для внушительности греметь опустевшим чайником. — Какой из тебя, к смерчам, агент, если ты вечно норовишь уйти в свое личное горе и послать дело, которому все мы служим! Что, не хочешь уже быть агентом? А придется! Сегодня же ты приводишь себя в нормальный вид и выметаешься в Принамкский край, потому что обда, тридцать четыре смерча ей под поясницу, будет иметь дело только с тобой. Она не желает вести с нами переговоров, и если текущее положение продлится до конца лета, то мы потеряем Холмы. Слышишь, ты, страдалец?! Наши Холмы завоюют сперва люди Ордена из-за досок, хлеба и золота, а потом по тому, что останется, протопчет войско Климэн Ченары. И тогда сможешь с чистой совестью не ходить на работу, ибо тайную канцелярию сровняют с землей; и не навещать сестру с родителями, ибо их выгонят из дома и развеют по равнине. А все потому, что один страдающий мальчишка не пожелал внять прихоти одной капризной девчонки, которая сперва подставляет его, глазом не моргнув, а потом спасает от последствий, намекая на разрыв дипломатических отношений.

Он отпустил Юргена, и тот, не рассчитав, врезался лбом в дверцу кухонного шкафа. Зазвенела посуда, дверца сорвалась с петли, на пол грохнулись два блюдца и одна чашка, разлетаясь в мелкие белые осколки. У Юргена перед глазами заплясали звездочки, он пошатнулся и присел на корточки, упираясь ладонями в пол. На останки посуды закапала вода с его кудрявых волос.

— Это была любимая Дашина кружка, — тихо проговорил Юра, уставившись вниз. Потом поднял голову и посмотрел на начальника. — Липка, я и правда больше не агент. Неужели нельзя объяснить это Климе?

— Это ты обде такой закадычный приятель, что называешь ее на «ты» и по имени, — проворчал Липка. — А других она слушать не хочет.

— Клима это делает нарочно, — осколки не становились паром, но памяти Дарьянэ в них больше не осталось. Юра тяжело поднялся на ноги, хотя в теле уже несколько дней чувствовалась странная легкость, похожая на предсмертную. — Все она слушает и понимает, ей всего-навсего охота вытащить меня в Принамкский край. И насчет разрыва отношений она блефует. Ей сейчас политически выгодно обнародовать союз с Холмами и настроить против нас Орден. И доски ей нужны, поскольку с орденскими «ястребами» и «ласточками» с земли не повоюешь, это доказали пятьсот лет войны.

— До чего же замечательно ты во всем разбираешься! — сарказм в голосе Липки можно было резать ножом и намазывать на хлеб. — Хоть сейчас в пятнадцатый корпус! Единственный специалист по повадкам смерчевой обды, над действиями которой все уже головы сломали и в Ордене, и у нас! Естественно, ты просто обязан тихо раствориться от тоски у себя в кровати! Ты будешь сидеть при Небесах со своей Дарьянэ, а внизу твою родину раздерут на тысячу маленьких сквознячков!

— Хватит меня стыдить, — буркнул Юрген, садясь к столу и безуспешно приглаживая мокрые взлохмаченные волосы. — Я узнал Климу близко всего за неполный год. Подготовить другого агента не составит труда.

Костэн не стал садиться, а уперся в стол обеими руками и пристально посмотрел на своего бывшего стажера.

— Ты когда в последний раз интересовался новостями? Видимо, еще в Принамкском крае! Ты познакомился с обдой Климэн Ченарой, когда она в платке поверх кофты и драной юбки бегала по селу и запросто слушала советы местного старосты. Того времени уже не будет никогда. Теперь твоя Клима пожила в Фирондо, с войсками дошла до Гарлея, готовится брать Кайнис, а там идти на Мавин-Тэлэй. Она имеет личную охрану, одевается в золото, живет в гарлейском дворце и принимает послов по полчаса в неделю согласно личному расписанию. О ней уже слагают легенды и поют песни. А запросто зайти в ее комнаты могут лишь несколько доверенных друзей — ты знаешь всех, и, думается мне, тоже входишь в их число.

Юрген представил Климу, которую знал, одетой в золото, овеянной славой и легендами, в кругу верных войск и союзников, властную, с пронзительным черным взглядом… Да, такое ей шло больше, чем драная юбка. Мог ли он тогда подумать, по юношеской глупости насмехаясь над нескладной летчицей в горчичной форме, которую отторгало небо. Теперь ясно, почему: Небеса никогда не будут благосклонны к избраннице Земли и Воды.

— Словом, так, — жестко подытожил Липка. — Если ты по-прежнему намерен развеяться на этой пыльной кухне, считая Климэн притворщицей, то лети в Принамкский край и скажи ей это в лицо. А заодно передай письмо Верховного и представь своего преемника. Но не обольщайся, что спасешь этим Холмы: у преемника нет времени разобраться, и он завалит все дело, будь там хоть глава тайной канцелярии.

Юргену упорно казалось, что друг сгущает краски, и не развалятся Холмы без участия одного агента в политических делах. Но рассказанные Липкой новости пробудили в нем что-то давно уснувшее, придавленное тяжелой плитой горя. Даже дышать стало легче, а воздух обрел запахи: пыли, пригоревшей еды и старых тряпок.

Сильф встал, подошел к окну и распахнул створки рамы. В кухню ворвался свежий ветер вместе с гомоном птиц, ароматом припорошенных росою трав и кедровых иголок. А по небу плыли облака, легкие и кучерявые, как волосы Дарьянэ.

«Она все это время была там, снаружи. А я опять ее не замечал…»

— Давай письмо, Липка. Я лечу прямо сейчас.

* * *

Над Принамкским краем было еще облачнее, чем над Холмами. Плотные рыжевато-белые сгустки тумана стелились между землей и небом, точно гигантский ковер, выложенный к ночи на просушку. По таким облакам славно гулять: никакого риска провалиться в дыру.

Но Юргену было не до прогулок. Он никогда прежде не летал в Гарлей, поэтому не мог вслепую определить, где сейчас находится. А облака не давали возможности свериться с картой. Спускаться ниже было рискованно: дорога к Гарлею лежала