Отродье мрака - Rotten Apple Страница 10

Вьющийся тракт был главным торговым маршрутом Тартарии. Раньше Арли частенько слышал о нём из уст других Служителей, которые хранили память о мире за пределами Раскалённой Цитадели. Они рассказывали, что бароны Тартарии обмениваются друг с другом товарами, и караваны, везущие эти товары, ходят как раз по Вьющемуся тракту. Тянущийся на сотни миль, этот просторный, приземистый тоннель спускался вниз, закручиваясь исполинской спиралью, и миновал владения всех четырёх баронов: Хальрум и Гроттхуль на Верхних ярусах и Железные Норы с Грибной Топью на Срединных.

Но протяжённость и расположение были не единственными достоинствами тракта. Во всей Тартарии лишь на этой дороге произрастал необычный мох, который в народе называют тревеском. Стены и потолок Вьющегося тракта были обильно усеяны этим растением, испускавшим густой бело-синий свет. Благодаря этому любой путник, пришедший сюда без Пламени, или без гроттхульского огня, или без хальрумского свет-камня, с лёгкостью отыскивал дорогу и в конце концов куда-то приходил.

— Мой папаша возил по этому пути сырьё для духов, — хвастался адепт Чембл. — Маришкины глазки, блёскоголовики, сизопахучки — всё, что можно сбыть парфюмерам в Хальруме. И главное, разбойники не трогали почти: они ведь, коль гриб не вставит, даже не прикинут, насколько он ценный. А разбойников тут полно, чтоб вы знали… Э-эх, вот как сейчас эти поездки помню, хотя то почти в другой жизни было.

— Истинно так, — сказал Грегори, блуждая взглядом по испещрённому тревеском потолку пещеры. — Раз увидев Вьющийся тракт, забыть его уже невозможно.

И Арли понял смысл его слов, когда однажды отошёл от обоза, вступив во владения того света, что проливал тревеск. Он посмотрел наверх и увидел над собой десятки маленьких серебристых огоньков, светящихся на холсте безупречно чёрного потолка пещеры. Казалось, они рассыпались по камню в совершенном беспорядке, но Арли почему-то усмотрел в них чарующие узоры, и знакомые образы возникали в его памяти: крыши Подмётка, очаг в обеденном зале, Жерло Извечного Пламени… Он стал удаляться от обоза на каждом привале, чтобы поразглядывать эти дивные узоры — но как-то раз увидел в них лицо Боннета. И перестал смотреть.

Шесть дней стучали по тракту колёса телег. Служители Пламени неустанно шагали к своей цели, останавливаясь только ради непродолжительного отдыха или ночного сна. Дорога была осязаемой, осязаемость даровала чувство безопасности, а безопасность подстегнула любопытство Вирла. На каждой стоянке он отправлялся бродить недалеко от обоза и высматривать что-нибудь занимательное — а занимательным ему казалось всё. Каждого найденного жучка, каждую незнакомую пылинку он скрупулёзно изучал, и кое-что даже брал с собой. Арли заметил, что в небольшом ящичке, который Вирл захватил в дорогу, у него скопилось уже несколько склянок с какими-то букашками, а еще набор маленьких камней, отличающихся по цвету и форме.

— Ты всю Тартарию собрался с собой увезти? — как-то спросил его Арлинг.

— Всю не увезу, а вот самое интересное попытаюсь… — ответил архивариус, даже не заметив сарказма. Он ковырял своим ножиком пучок тревеска, росший близко к земле. — Ты погляди только, Арли… Да он твёрдый, почти как камень. Такое чувство, будто много веков назад кто-то намеренно создал Вьющийся тракт, чтоб через сотни лет он служил нам дорогой…

— И кто же создал? — нахмурился Арли.

— Никто не создал. Разве что вода да ветер. Тем и удивительнее, что всё это возникло совсем без людского вмешательства, — он обвёл рукой нависавший над ними потолок, покрытый тревеском.

Между Цитаделью и трактом порой казалось, что во всём мире из людей остался лишь их отряд, но на большой дороге было не протолкнуться. По нескольку раз на дню Служителям встречались чумазые землепашцы, несущие на спине корзины с морковью, свеклой или капустой — урожаем небольшим, но стоившим выматывающих трудов; охотники, закованные в броню из панциря рудомолов, вооружённые зазубренными копьями и устрашающими стальными капканами; кротоловы с сетями из металлической проволоки и мешками добычи на плечах, путешествовавшие в компании грибников и золотоискателей. Не раз и не два доводилось им обгонять караванщиков, что везли по тракту самый разный товар: железо, шкуры, керамику, соль, древесину, кожу — чего только не встречалось в их доверху гружёных телегах, сопровождаемых дюжими охранниками.

Арли заметил, что у большинства проходимцев не было Пламени — только огонь, тлевший на концах факелов, либо чугунные лампы со странными светящимися камнями внутри. Вирл с каждым старался обмолвиться парой слов, но немногие выказывали желание говорить с незнакомцами, а некоторые и вовсе смотрели на Служителей так, будто видели перед собой банду лицедеев-шарлатанов откуда-нибудь со Срединных ярусов.

Арли негодовал.

— Ты хоть знаешь, кто мы такие? — допытывался он одного кротолова, когда тот рассказывал Вирлу о хорошей добыче за минувшую зиму. — Служители Пламени мы! Тебе это ничего не говорит?

— Э-э… Да вообще-то нет, — простодушно отвечал кротолов. — Но я как-то набирался в Пляске Червя, в Хальруме, и держатель евоный обругивал каких-то огневых монахов за то, что, мол, цену за огонь задирают, хотя сами уже никому не нужны.

Арли чуть не взорвался от возмущения. Вирлу пришлось отвлечь его спонтанной просьбой помочь служанке со свинокрысом: та хотела накормить зверя, а в корзине с фуражом оказался паук. Тогда Арли отправился успокаивать животное. При виде Пламени многие твари сразу прекращали роптать, и это свойство роднило их с Арлингом.

На четвёртый день преодолели Груду — внушительное нагромождение камней, перекрывающее тракт. Дорога пролегала прямо сквозь этот завал; камни были сколоты и небрежно раздвинуты. Дальше тропа проходила прямо под огромным обтекаемым валуном, который лежал на двух обломках поменьше, образовывая нечто вроде нерукотворной арки.

— Когда-то давно бароны Тартарии вели войну, — рассказывал Грегори. — По стратегическим причинам кто-то из них устроил в этом месте обвал, всерьёз усложнив передвижение по тракту. Но затем удалось договориться, и война закончилась. Завал пришлось разгребать — теперь уже совместными усилиями.

— Это же просто глупо! — воскликнул Вирл.

Грегори пожал плечами, пока необъятных размеров камень проплывал у него над головой.

— Тогда им наверняка казалось иначе.

Остановились в небольшом ответвлении от тракта, в просторном гроте, служившем стоянкой не одной сотне путников до них. Земля здесь была потёртой и утоптанной. По углам лежал помёт свинокрысов, а в центре виднелись остатки костра, вновь и вновь зажигаемого теми, кто после долгой дороги нуждался в тепле.

Адепты расселись вокруг костра, на котором слуги варили пресный овощной суп. Перекусывали вяленым скроггом — этих жуков выращивали неподалёку от Цитадели, и путешественники часто