Тайна из тайн - Дэн Браун Страница 39

Кэтрин рассмеялась. "Если думаешь, что религиозные фанатики иррационально цепляются за свои взгляды, познакомься с профессурой".

"Я профессор!"

"Ты всегда был скептиком, Роберт. Старомодным, но милым".

"Старомодным?" — Лэнгдон наклонил голову. "Я младше тебя… напомнить?"

"Осторожнее…" — она ослепительно улыбнулась. "Ты дважды посещал мой курс, милый, и вряд ли из-за слайдов".

Лэнгдон рассмеялся. "Виновен".

"Дело в том, что никто не любит перемен, — продолжала она. — Академики мертвой хваткой держатся за утратившие актуальность теории. Поэтому смена парадигм — например, в изучении сознания — крайне медленна".

Лэнгдон вспомнил работу Томаса Куна 1962 года — "Структуру научных революций", где говорилось: смена парадигм возможна лишь при достаточном количестве противоречий. Видимо, Кэтрин надеялась добавить веса этому процессу.

"Твоя рукопись… — сказал Лэнгдон. — Ты так и не раскрыла конкретно смысл своего открытия".

"Терпение, — улыбнулась Кэтрин. — Думаю, тебе будет интересно — но лучше прочти сама".

Гудок машины развеял воспоминания о кафе, вернув Лэнгдона в холод парка Фолиманка. Дрожа, он последовал за Сашей через ворота к стоянке такси, где их ждали желтые "Шкоды".

Они сели в первую машину, и Лэнгдон с радостью ощутил тепло. Саша назвала адрес, и такси тронулось по улице Секанёва.

Затем она достала телефон и позвонила с включенной громкой связью. Раздался знакомый голос Майкла Харриса. "Саша?!"

"Майкл!" — вскричала она, голос дрожал. "С Бригитой случилось ужасное!" —

сквозь рыдания Саша описала их страшную находку.

— Мне так жаль, — потрясённо сказал Харрис. — Я не знал. Я сейчас в бастионе.

Чёрт, мы только что разминулись с ним, осознал Лэнгдон.

— Здесь ещё ÚZSI, — добавил Харрис. — Они не в курсе, что Бригита мертва.

Павел, видимо, не видел тело.

— Саша, — спросил Харрис, — ты напала на офицера ÚZSI?!

Она замешкалась, поражённая. — Он напал на Роберта Лэнгдона! Я не знала, что делать.

— Лэнгдона? — переспросил Харрис. — Он стобой?

— Да, он хотел вызвать такси в посольство, но—

— Плохая идея. ÚZSI перехватит.

— Я знаю. Поэтому я везу его—

— Не говори об этом по телефону! — прервал Харрис. — Я знаю, куда ты направляешься. Передай привет Гарри и Салли. Я буду там как можно скорее. Минут через двадцать. Не пользуйся телефоном.

Разговор прервался.

— Гарри и Салли? — уточнил Лэнгдон.

— Мои кошки. Он не хотел, чтобы я говорила, что мы едем ко мне.

Умно. — Похоже, вы хорошо его знаете.

Она кивнула, выглядев почти смущённой. — Вот уже пару месяцев.

— И, судя по всему, доверяете ему, — сказал Лэнгдон.

— Да. — Глаза Саши вдруг наполнились эмоциями. — Он знает, как вам помочь.

А как насчёт помощи ей?Лэнгдон надеялся, что посольство сможет обеспечить защиту русской женщине, несмотря на её нападение на лейтенанта ÚZSI. Ему хотелось, чтобы Саша спросила Харриса о новых сведениях про Кэтрин, но атташе, похоже, доверял телефону не больше, чем она, и всё равно вряд ли бы что-то сказал.

Я поговорю с Харрисом в доме Саши.

Рядом Саша закрыла глаза, устроившись поудобнее. Она начала мягко покачиваться, будто пытаясь успокоиться.Ей нужен покой,подумал он. Она только что пережила эпилептический припадок, схватку с офицером ÚZSI и сейчас подвергает себя риску, провожая Лэнгдона в безопасное место — и всё это после того, как стала свидетельницей ужасной смерти своего наставника.

Лэнгдон взглянул на часы. Раскинутые лапы Микки Мауса показывали чуть больше девяти утра... Прошло всего несколько часов с тех пор, как он мирно пробудился с Кэтрин в объятиях.

Казалось, минула целая жизнь.

ГЛАВА 37

Тело Лэнгдона с благодарностью впитало тепло такси. Его горький переход через парк Фолиманка оставил его продрогшим, и теперь он сбросил окованные снегом лоферы и растер замерзшие пальцы ног. Рядом Саша молчала, ее глаза по-прежнему были закрыты.

Женщина на Карловом мосту не выходила у него из головы. Вся эта мимолетная встреча казалась потусторонней… ее призрачная походка, пустой взгляд, запах смерти и то, будто она его не слышала… словно она существовала в параллельной реальности.

В этом окутанном мистикой городе сообщения о привидениях появлялись почти каждую ночь — чаще всего о местных знаменитостях среди духов: о бестелом рыцаре-тамплиере, бродящем по Карлову мосту в поисках мести за казнь… о Белой Даме Пражского Града, шагающей по крепостным стенам в попытке сбежать от заключения за колдовство… о глиняном големе, все еще слоняющемся в тенях у Старой синагоги и защищающем слабых.

Привидений не существует,знал Лэнгдон.И уж точно они не оставляют следов на снегу.Что бы ни произошло на Карловом мосту, оно было плотью и кровью.

Лэнгдону всегда нравились сверхъестественные легенды Праги, хотя он и инстинктивно их отвергал. И этим утром его рациональный ум развеял мистический туман, придя к четкому выводу. Существовало лишь три правдоподобных объяснения неожиданному появлению женщины на Карловом мосту.

Первое — возможность того, что сон Кэтрин действительно был чудесным предвидением будущего события. Если это правда, то Кэтрин только что пережила одно из самых ярких и точных проявлений ясновидения, о которых когда-либо сообщалось.Вероятность близка к нулю. Отбрасываем.

Второе объяснение казалось столь же маловероятным.Совпадение.Женщина, облаченная в нимб, с копьем и запахом серы, просто случайно пересекла мост через несколько часов после сна Кэтрин.Статистически невозможно до абсурда.

Третий сценарий — хоть и тревожный — казался единственным оставшимся рациональным объяснением. Как говорил Шерлок Холмс: Отбросив все невозможное, то, что останется, сколь бы невероятным оно ни было, и есть истина.В данном случае невероятной истиной было то, что кто-то узнал о сне Кэтрин… и устроил это представление.

Подстава. Но зачем? И как?

Вопрос почему оставался загадкой, но вопрос как казался жутко правдоподобным. Несколько лет назад, во время книжного тура по России, Лэнгдону говорили, что большинство роскошных гостиничных номеров в Москве прослушиваются правительством.Может, в Праге то же самое?Этот город совсем не напоминал Москву, но история оставила здесь долгую тень. Не так давно Прага сорок пять лет провела за железным занавесом, и, за исключением слишком короткой "Пражской

весны", советские консерваторы задавали здесь тон с повсеместной слежкой КГБ. Если в Праге и был один номер, достойный прослушки, так это Королевский сьют Four Seasons — любимое место миллиардеров, мировых лидеров и дипломатов.

Кто-то подслушал, как я рассказала Кэтрин о своем сне?

Если номер действительно прослушивался, Лэнгдону стало не по себе от мысли, какие личные моменты могли быть подслушаны или записаны за эти страстные дни с ней.

Но кто