Два сапога – не пара - Вита Алая Страница 33

— Посмотрим, — вклинился Макс. — Скажи, мы правильно поняли, что Джедай отправил тебя за гемадилом?

— Да.

— Потому что ты умеешь прятаться от камер?

— Да.

— То есть, он заранее знал, что ты сможешь пройти сквозь закрытый портал?

— Ну, не совсем. Он предположил, что я смогу просочиться при помощи своих способностей. На самом деле шанс на это примерно один из ста. Остальные — попасть в случайный мир, распылиться по нескольким или вовсе остаться на месте…

— Так это он внушил тебе, что твоя способность связана с вероятностями?

— Ну… Да, — растерялся парень. — Вроде же сходится всё, нет?

Но времени теоретизировать прямо сейчас у них не было, поэтому Макс безжалостно продолжил «допрос»:

— Ты знаешь, зачем именно ему нужен этот камень?

— Ну, он утверждал, что гемадил увеличивает способности к немагии, и нужен для дальнейших исследований. Но мне тут объяснили, что всё это вранье.

— Кто объяснил? — удивилась Альбина.

— Аборигены.

— Ты общался с фэйри? — на этот раз удивился Макс. Альбина, судя по потерянному выражению лица, понятия не имела, о чём вообще речь.

— Ну да. Они предоставили мне убежище. Как бы я тут ещё жил?

— То есть, ты наладил с ними осмысленный диалог? — уточнил Макс.

— Ну да. А что?

— И до того, как тебе объяснили, не собирался там оставаться?

— В общем, верно. Сюда я пришёл ещё веря Джедаю, а когда узнал, в чём дело…

— А в чём же тогда дело?

— Извините, это знание опасно само по себе. Я не стану говорить под запись. Нас же записывают?

Макс не стал уточнять, как студент догадался. Вместо этого сказал:

— Полагаю, он нужен ему для влияния на других людей. Верно?

— А как вы догадались? — удивился за него Шац.

— Именно поэтому им заинтересовалось МВД. Это уже происходит на высшем уровне. Сколько тебя попросили принести?

— Сколько влезет в рюкзак для начала.

— Ты знаешь, как именно гемадил используется для влияния на других? Пострадавшие перед тем, как подвергнуться воздействию, получили подарок с включением данного минерала.

— Ну… — замялся Гедеон, — вообще-то нет, на самом деле не знаю.

Василёк снова подал условный сигнал.

— Я могу спросить, — добавил студент. — У местных.

— Спроси, будь добр, — поспешно сказал Макс. — Тогда до завтра, время вышло.

Магниты уже поехали на место.

— До за… — начал прощаться Шац, и связь оборвалась.

Сапсан снова проводил Альбину до дома.

В понедельник занятий уже не было. Разве что отстающие студенты сдавали хвосты. Утром Кох прислал Максу фотографии всех министров и замов, обладавших загородными имениями — для опознания Шацем. Альбина занялась подготовкой к ближайшему экзамену в пятницу, а Максима в полдень вызвал к себе ректор.

— Программу сворачивают, — огорошил он подчинённого с порога. И едко добавил: — За ненадобностью.

— То есть как это? — у Макса вытянулось лицо. — Чем объясняют?

— Ничем. Я получил официальное письмо. Дозвониться до Коха не могу — у него выставлен режим «не беспокоить». Автоответчик стандартно ссылается на занятость.

— Погодите, я же только утром получил от него материалы для дальнейшего расследования.

— В котором часу?

— Восемь тридцать.

— А мне распоряжение пришло в десять сорок пять.

— Вы думаете, до него добрались?

— Не исключаю такой возможности. Если до вечера не перезвонит…

Мужчины замолчали в раздумиях. Макс пытался сообразить, что теперь делать.

— В общем так, — постановил наконец ректор. — Нам посторонние не указ. Во внутреннем распорядке я программу пока не сворачиваю. За вами сохраняется и доступ в подвал, и лаборатория. Хуже всего то, что охрану от портала вывели. Нам бы поставить туда кого-нибудь хотя бы для наблюдения за происходящим…

Макс вспомнил про Шершня, маявшегося бездельем на пенсии по инвалидности. Тот как раз уже неделю набивался на встречу, но было не до того, и вообще…

Общаться со старым товарищем становилось всё тяжелее. Казалось, былое веселье в нём постепенно перекисает в яд от обиды на мировую несправедливость, оставившую второго отличника выпуска инвалидом, закрыв ему все пути, в том числе к семейному счастью — по крайней мере, по мнению самого бывшего портального мага.

В последний раз они вместе пили пиво в боулинге около месяца назад. Макс тогда подумал, что хорошо бы пристроить товарища к делу, но сам не располагал особыми возможностями, да и своих забот хватало. И вон он — шанс, наконец-то.

Они быстро договорились. Ректор сказал, что оформит Шершня вахтёром на двойную ставку. Маг-инвалид поворчал для порядка, но не заставил себя долго упрашивать. Мол, ему всё равно, где время убивать — так хоть с пользой. Сказал, что прочтёт наконец собрание сочинений братьев Пилевич — давно хотел.

Магистра Кочинского подрядили носить ему еду; точнее, возить — старичок давно передвигался на гравикресле. В одной из заброшенных комнат в кольцевом коридоре нашёлся диван, в другой — столик, которые спустили в шахту на гравитачке. Прокинули промышленный удлинитель для электроприборов. Макс пожертвовал свой маскировочный полог для прикрытия получившегося «гнезда», чтобы приятель не тратил заклинаний на обстановку. Тот добавил от себя ещё пару автономных видеокамер и несколько пар датчиков на подходах. В общем, к пяти часам вечера Алексей Становой по кличке Шершень уже заступил на комфортное дежурство под «альма-матер», заметно повеселев.

А в шесть Максу и Альбине пришёл вызов в министерство внутренних дел.

Кох вёл себя сухо. Попросил обоих подписать дополнительное соглашение о неразглашении по завершённой операции. Пожизненное и подсудное! Потом велел Альбине сдать спец-браслет. Пока девушку обрабатывали техники в своём отделе, Макс попытался выяснить, в чём причина «отбоя».

— Всё просто, мой милый мальчик, — как-то устало и не очень душевно ответил замминистра. — Мы гонялись за химерой. Прости, это я, старый параноик, накрутил себя и других. Указанные министры изменили мнение под влиянием логических аргументов. Теперь, когда они мне известны, это кажется естественным. А камушки — не более чем знак принадлежности к кругу посвящённых. В правительстве готовится проект преобразований, которые пойдут на пользу не только государству, но и мировой политике. Однако консервативные силы всегда могут встать на пути, так что пока этот круг ограничен, извини. Отдыхайте, спокойно сдавайте и принимайте экзамены. Надеюсь, ты не в обиде, что я тебя зря потревожил.

Во