Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова Страница 33

– А ты у нас всегда поступаешь правильно, не так ли? Только заметь, не я свалил, бросив друзей, как это сделал ты пару часов назад.

Лицо Артура вспыхнуло от стыда.

– Мой поступок действительно не делает мне чести, – с откровенным раскаянием произнес он. – И я хотел бы перед вами извиниться, ребята. Однако сейчас речь идет о тебе, Тод. Неужели гордость для тебя важнее, нежели… – здесь Артур запнулся, ибо не хотел неосторожными словами ранить Одди еще больше.

Остальные неловко молчали; да и что говорить, когда родные люди не хотят признавать друг друга. Чужие и то порой более милосердны. Оделян с самым мрачным видом уставилась на огонь: то ли от дыма, то ли еще от чего, на глазах ее выступили слезы. Очевидно, она совсем не так представляла себе встречу с братом.

Даниел с осуждением посмотрел на Тода, но ничего говорить не стал. Стоило ли что-то доказывать человеку, который не хотел слушать? Это все равно как с беруанским древом беседы вести. Не запрещено, конечно, но совершенно безрезультативно.

– Значит мы расстанемся прямо здесь? – вдруг неловко пробормотал Пит, растерянно глядя на друзей.

– Я не знаю, ребята, какие у вас были планы. Мы так и не успели нормально поговорить, – отвечал ему Артур.

– До того, как мы встретили Даниела, Диану и Тина, у нас вообще не было никаких планов. Вернее мы просто направлялись в Беру вместе с полидексянами. Кажется, на наш отряд была возложена какая-то ответственная миссия, но вот я силюсь вспомнить подробности, но ничего не выходит. Наверное, я правда слишком тупой, – с заметным стыдом промямлил грузный Питбуль и сильно покраснел.

– Ты вовсе не тупой, – ласково улыбнулся ему Артур. – И кстати, приятель, ты здорово подсобил мне, научив выбираться из фирменного захвата. Это умение спасло мне однажды жизнь.

– Я рад, что хоть в чем-то оказался полезным. И знаешь, что я думаю, Артур? Раз я не помню достоверно наших планов в Беру, значит, они были не столь важны. Я хочу идти с тобой, куда бы ты ни шел. Дружба с тобой благотворно влияет на меня, я уже не кажусь себе таким никчемным.

– Спасибо на добром слове, Пит. Если хочешь – идем вместе. Но ты должен знать, моя дорога вряд ли приведет тебя в безопасное место. Я сам нахожусь в розыске, путь до Беру мне заказан. Я уже давно безуспешно ищу отца; Дан, Тин, Тод и Диана помогали мне в этих поисках. Теперь я намереваюсь идти в Гвибеллград, город гвибеллингов. Там я надеюсь узнать о местонахождении отца. Сперва я думал оставить друзей там, – при этих его последних словах Диана с Даниелом активно запротестовали, но Артур и ухом не повел, – сейчас это, на мой взгляд, наименее опасное место, учитывая тот факт, что назревает война. Однако все будет зависеть от того, как примут нас карлики. Вполне вероятно, что они враждебны к людям.

– Мы не смраденьские перчатки, чтобы нас оставлять где бы то ни было, – презрительно, с каким-то внутренним надломом произнесла Диана, холодно посмотрев на приятеля. – Если так хочется поскорее от нас избавиться, то зачем ты вернулся в лесу к нам? Оставил бы все как есть, проблем было бы меньше.

– Да нет же, все не так! – как от кислых личинок скривился Артур. – Но я в розыске. Меня в любой момент могут вернуть обратно в колонию, как ты не понимаешь? Находясь рядом со мной, вы рискуете вдвойне! Я же говорил тебе, причем уже много раз, что дороже вас у меня никого…

– Диана права, прости, друг, – поспешно вмешался Даниел. – У нас тоже имеется право голоса. И, клянусь всеми съедобными и несъедобными растениями на свете, ничто не заставит меня отступиться от решения помочь тебе найти отца.

– Просто если Артура вновь отправят в колонию… Что тогда будем делать мы? Вдруг и нас сделают причастными ко всей этой истории? – тихонько проговорил Тин как бы сам себе, а Даниел на эти слова вскинулся, будто пес, сорвавшийся с цепи.

– С какого это времени тебя стали волновать подобные вопросы, Тин? Раньше ты не особо ими задавался! Никакие рассуждения не помешали тебе однажды уйти вместе с Артуром к Желтому морю, отчего же сейчас ты трусишь и идешь на попятную?

– Да я вовсе не трушу! Просто Артур говорит разумные вещи! Когда мы уходили из Троссард-Холла, он еще не был преступником!

– Он и сейчас не преступник! Таковым его сделали лишь по милости твоего придурковатого папаши!

– Не смей оскорблять моего отца! Я знаю, он был не прав, но все же…

– Молчи лучше, если нечего сказать!

– Ребята, прошу вас, не надо спорить! – резко прервал их Артур. Лицо его сделалось нахмуренным, опечаленным, на виске у него мелко забилась синяя жилка. Раньше друзья никогда не ссорились по пустякам.

Тут же осознав сей факт, они замолчали, устыдившись. А Оделян поднялась со своего места и задумчиво оглядела их понурую компанию.

– Откуда ты знаешь, Артур, что этим… гвибеллингам будет известно местонахождение твоего отца? Кто он вообще такой, твой отец?

– Он естествознатель.

Странное слово было произнесено и как бы повисло над ними в воздухе, словно кто-то начертал его невидимыми чернилами. Оделян уже не в первый раз доводилось слышать его, однако Джехар и Питбуль казались искренне удивленными. По непроницаемому лицу Четверки вообще сложно было что-то понять: на нем часто вырисовывалось заискивающее выражение, словно юноша хотел угодить всем и каждому, но временами оно сменялось на обезличенную маску.

Артур вздохнул и продолжил:

– Простите, ребята, вам придется меня выслушать. И это не разговор на пять минут. В противном случае мой путь не будет ясен до конца, а мне бы хотелось, чтобы вы достоверно знали о моих планах. Не секрет, что в Королевстве назревает междоусобная война. Доргеймцы и сами направлялись к дереву с намерением сорвать свой куш, по крайней мере, так частенько убеждал нас господин Шандонэ. Проблема состоит в том, что эта война выгодна не только людям.

Здесь Артуру пришлось подробно поведать ребятам свою историю. Также он рассказал о том, что с ним произошло в цирке «Славное послевкусие» и речь опять зашла о Четверке.

– В цирке я был с другим человеком! Полагаю Тень повлияла на ваше сознание, отчего вы перестали