Механическое солнце - Павел Александрович Шушканов Страница 3

– Да, – спохватился префект, – пойдемте.

Он достал ключ и принялся открывать замки на цепях, перегораживающих проход на навесной мост.

Лиман взглянул вдаль под брюхо воздушного корабля. Над океаном бушевала гроза.

– Рейсовый дирижабль «Сома» запросил стыковку одиннадцать часов назад, но по данным диспетчера корабль должен был в это время находиться над проливом между Близнецами, что почти в пяти сотнях кватрумов отсюда. На запросы о причине смены курса корабль не отвечал, но продолжал просить стыковку. Диспетчер решил, что на борту чрезвычайная ситуация и разрешил направить судно к запасной мачте. Но воздушное судно, вопреки распоряжению диспетчера, бросило трос к центральному стыковочному узлу.

Лиман смотрел на покачивающийся светло-коричневый корпус, к которому вел мост.

– Спустя полчаса после стыковки, – продолжал префект, – ремонтная бригада поднялась на борт, поскольку по трапам никто не сходил.

– Полагаю, что корабль был пуст, – предположил Лиман. Истории о дирижаблях-призраках иногда появлялись дневных газетах, впрочем, о них быстро забывали. Лиман изредка предлагал штрафовать писак и макать их носом в чернила, но Арина только фыркала и принималась читать абсурдные заголовки вслух.

– Если бы. Одиннадцать пассажиров, два пилота и стюард были мертвы. Причем без следов насильственной смерти. Пассажиры продолжали сидеть в своих креслах, у одного даже осталась газета в руках. Но никто не подавал признаков жизни. Впрочем, сейчас сами все увидите.

– Они еще там?

– Разумеется они там!

Новак оттеснил остальных от ограждения и прошел на мост первым.

– Я распорядился ничего не трогать. Ситуация не совсем обычная, как вы понимаете. К тому же, ни я ни мой легарий не хотим нести ответственность за нарушение карантина.

– Вас всегда украшала честность, – усмехнулся Лиман.

Новак в ответ постучал пальцем по нашивке.

Мостик покачивался на ветру. Над ним нависла громада дирижабля. Высоко наверху поскрипывали тросы, удерживающие воздушный корабль. Лиман пошел за остальными. Двери гондолы были совсем рядом, когда за несколько шагов до них его остановил Новак.

– Знаешь, я даже рад, что все это разгребать не мне. Все-таки четырнадцать мертвецов. У меня за год столько не наберется. Так что в любом случае – без обид.

– Я думал, что воздушный порт теперь окончательно твой, – напомнил Лиман.

– Не все так просто, – он подошел к самому краю и перегнулся через ограду. – Вот там внизу, видишь? Ну, подойди. Вот там моя территория. А тут, как не печально звучит, я на твоей. Не понимаешь почему, верно? Я тоже не сразу смекнул. Но ключ к ответу плетется сейчас по мостику перед тобой взмокший от страха и боится смотреть по сторонам.

Лиман мельком взглянул на Роя, достал из кармана перчатки и натянул их на замерзшие пальцы. Теплее не стало, но рукоять трости перестала скользить в руке.

– Что бы там ни было, в свой отпуск я уйду точно в срок, – заметил он. – Такое свинство чересчур даже для тебя, Новак.

– Разумеется, ты справишься, – усмехнулся Новак. – Лучший констебль города, как я слышал.

Порыв ветра качнул мостик под ними. Лиман вцепился пальцами в трос. На мгновение ему показалось, что громада дирижабля накренилась и падает прямо на мост. Фигурки рабочих далеко внизу были едва заметны. Из ремонтных доков поднимались клубы пара.

– Прошу, – Новак открыл ключом входные двери гондолы. – Напоминаю, что нужно соблюдать осторожность и не снимать перчатки.

За долгие годы службы Лиман ни разу не видел столько мертвых людей. Даже в тот год, когда пожар в доках и взрыв паровых котлов превратил эту часть порта в руины. Тогда обожженные и обваренные горячим паром рабочие корчились на настилах терминала – те, кому посчастливилось не оказаться под завалами. Но удалось спасти многих, кроме шести человек из бригады, обслуживающей котлы. Сейчас же на паркетных досках пассажирской гондолы под янтарным светом, льющимся из окон, застыли целых семь скрюченных тел. Они стояли на смотровой площадке и, видимо, любовались океаном, когда внезапно их настигла смерть. Никаких следов борьбы или попытки скрыться от неведомой угрозы. Еще пятеро сидели в креслах. У прохода, уронив голову на грудь, застыл старик. Его шляпа откатилась на два шага по коридору. Лиман задумчиво поднял ее и положил старику на колени. К лацкану плотного клетчатого пиджака была прицеплена визитка – доктор Ош. На соседнем кресле, прислонившись лицом к холодному стеклу, застыла девушка. Ее глаза были открыты, лицо спокойно, словно она продолжала вглядываться в морской горизонт. Лиман потянулся, чтобы коснуться пальцами ее плеча. Казалось, что от прикосновения она тут же очнется, улыбнется рассеяно и спросит, что происходит.

Лиман поморщился, опустившись на одно колено. Пристроил трость рядом. Спокойное лицо девушки было совсем рядом. Шелковистые пряди темных волос прикрывали одну ее щеку. Лиман всматривался в ее профиль. Линия округлого лба плавно переходила в слегка вздернутый нос, минуя тонкие брови. Губы были слегка приоткрыты, на них блестела едва заметная помада. Прозрачные глаза смотрели в окно, за которым снова начинался дождь.

– Разрешите? – Рой протиснулся между констеблем и креслом, рукой в перчатке ощупал ворот жакета безымянной девушки, коснулся ее лица, от чего безвольная шея слегка повернулась. Теперь она не вглядывалась в море, а смотрела пустыми глазами на дощатый пол.

– Что вы делаете? – Лиман попытался убрать его руку.

– Помогите мне, – Рой протянул Лиману свой блокнот в толстом переплете и уже двумя руками потянулся к жакету. – Мне нужны посадочные талоны.

Он мял ее одежду, всовывал пальцы в плоские карманы. Голова девушки вздрагивала, ее лоб скользил по грязному стеклу.

– Перестаньте!

– Вот они, – Рой аккуратно выудил из внутреннего кармана жакета билет и всмотрелся в него сквозь очки. Лиман отпустил трость, поднялся, опираясь на подлокотник кресла. Рой с удивлением смотрел на него и поправлял очки.

– Что-то не так?

– Как ее звали? – спросил Лиман.

– Ира. Ира Ош.

Рой кивнул в сторону неподвижного старика.

– Вероятно дочь. Может быть жена. Нужно еще проверить. А вы что скажете обо всем этом?

Лиман устало вздохнул, бросил взгляд сквозь окно туда, где под клубящейся пеленой дождя где-то прятался среди улиц его офис.

– Скажу, что это точно не отравляющий газ. Гондола герметична и следы газа сохранились бы в ней до самой стыковки. Кроме того, никаких следов удушья. При удушье возникает паника. Никто не будет спокойно смотреть в окно и ждать смерти, даже если ты убежденный фаталист вроде того пассажира, – Лиман указал на молодого человека в дальнем кресле в желтом халате Солнечной церкви, перетянутом ярко-красным поясом. Его глаза были закрыты, а на плотно сжатых губах, казалось, застыла едва заметная улыбка.

– Думаю,