Тернистый путь - Виолетта Орлова Страница 27

— Схватить их, — коротко приказал толстяк, и мужчины поспешили выполнить приказание.

И Артур, и Тэнка сопротивлялись как сумасшедшие, но что они могли сделать против троих сильных мужчин? Их тут же связали, изрядно при этом поколотив, и потащили внутрь шатра.

Артур глянул на Тэнку и хотел было пробормотать ей что-то язвительное, но, увидев ее расстроенное, поникшее лицо, не стал этого делать. Юноша вновь вспомнил слова трюкача про то, что никакие законы не работают в Мире чудес, и каждый тут может делать, что хочет. Артур в бессилии закрыл глаза, а перед его мысленным взором проносились образы друзей — Тина, Дианы, Триумфии, Даниела, Тода, Антуана и других. Они словно бы прощались с ним навсегда.

Глава 9 Или возврат к первой главе данной книги

Девчонка, назвавшая себя Сури, все не осознавала своего счастья. Она свободна от издевательств старухи и вроде бы наконец принадлежит сама себе! Однако какое-то смутное, неприятное предчувствие занимало сейчас ее прелестную маленькую головку. Ей чудилось, будто она не освободилась в полной мере, и, как и раньше, зависима, но вот от кого? На этот вопрос девочка не знала ответа. У бедняжки не было семьи, но не в том, разумеется, смысле, что она не была рождена матерью, а в том, что она не знала своих родных.

Все то время, сколько Сури себя помнила, она ютилась бок о бок с чудовищной женщиной, которая практически убила ее волю к жизни. Единственной целью ее недавнего существования была свобода. И вот страдалица реализовала свои заветные мечты, но, к сожалению, когда ищешь смыслы в самой земной жизни, то понимаешь, что, раз достигнув их, бытие сразу же приобретает некую бессмысленность и ненужность, поэтому счастливы те, кто может находить суть за гранью привычного мира, где ни время, ни люди, ни обстоятельства не властны.

Сури добилась всего, чего хотела, и теперь мучилась от совершенного непонимания, что ей следует предпринять дальше. Искать свою семью она не желала, ибо уже не считала себя принадлежащей к вообще какой-либо общности людей, пусть даже объединенной кровным родством. Скитаться по свету, выставляя себя в роли нищей сиротки, казалось ей недопустимым — ведь и у пожизненных пленниц может быть чувство гордости.

Что делать и стоит ли вообще стараться? Эти вопросы, отнюдь не детские, занимали ее во время путешествия с двумя незнакомцами. Девочка все прислушивалась к себе, пытаясь уловить в душе хоть какие-то желания, сомнения, намеки. Но в разуме ее было сумрачно, как в старом домишке ведьмы, и только одна фраза каким-то таинственным отголоском звучала в ее ушах. Девочка мысленно проговаривала ее на разный лад, все более восхищаясь ее певучестью и невыразимой прелестью.

«Именем Вингардио…»

Кто такой этот загадочный Вингардио, чьим именем двое спасителей вторглись в обитель ее мучительницы? Кто был тот сильный человек (а он в представлении девочки должен был быть непременно сильным и волевым), который так легко вмешался в ее судьбу? Сури было необходимо это узнать. Поэтому она спрашивала у своих спутников про него. Ларри был как-то более расположен к девочке, чем его приятель. Этот низкорослый коренастый мужчина являлся обладателем таких огромных плеч, что они казались непропорциональными по отношению к его тщедушному тельцу.

Хозяин пушистых усиков и добрых васильковых глаз — да, он как-то сразу расположился к девочке. Тот, другой, был подозрителен и при всем обладал крайне неприятной внешностью; мужчина напоминал старого ворона с маленькими блестящими, круглыми, как венгерик, глазами и несоразмерно длинным, будто клювом, носом. Серые родниковые глаза его смотрели холодно и неприязненно, как будто он мог усомниться в чистоте намерений их новой спутницы.

«Но это он зря…» — думала про себя девочка. Она не заслуживала таких подозрений. Сколько лет она мучилась, живя у старухи! И за свои вымученные страдания она должна была еще терпеть это холодное, почти заносчивое обращение!

— Ларри, — тихо и ласково проговорила Сури. — Расскажите мне про Вингардио.

Добряк расхохотался и потер широкой ладонью свои пышные усики.

— Да что тут рассказывать, моя милая? Может, и сама с ним встретишься. Вот приведем тебя в наш город и увидишь.

— Он ваш предводитель? — настойчиво интересовалась девочка, словно от этого зависела вся ее жизнь.

— Да, что-то вроде того, — ответил коротышка. — Он не просто человек, а, как бы тебе объяснить… Естествознатель. Именно благодаря ему все мы получили возможность стать такими же…

— Естествознатель? Что это значит? — восхищенно продолжала спрашивать любопытная.

— Ну я, например, могу сделать вот так, — мужчина взял холодные озябшие руки девочки и положил себе на колени ладошками вверх. Затем он поднял свои ладони над руками Сури, и через секунду легкий пар стал исходить от них и согревать замерзшую девочку.

— Это и есть естествознательство?

— Да, что-то вроде того.

Ерунда, бесполезное занятие. Ее кормилица могла сделать и нечто более удивительное. Девочке все это было не в новинку. Однако ей не хотелось обижать Ларри, который был к ней так искренне добр.

— Женщина, у которой я жила, тоже естествознатель? — напрямую спросила Сури.

— Думаю, да, к сожалению, — с грустью отвечал Ларри. — Далеко не все стали использовать приобретенные навыки во благо…

Не участвуя в их разговоре, Драгомыс то и дело фыркал и с неприязнью глядел на девочку, некрасиво вытягивая голову вперед и поблескивая в полумраке круглыми глазами. Просто сущий ворон.

— Что же ты делаешь, Ларри? Про нее еще неизвестно ничего, а ты ей все разбалтываешь. Я бы на твоем месте был поосторожнее.

Низкорослый добряк рассмеялся и потрепал своего товарища по спине.

— Да брось, друг. Она и так настрадалась, а ты так себя ведешь. Негоже при юной даме, — при этом он так залихватски подмигнул девочке, что Сури не выдержала и рассмеялась чистым детским смехом, а длинный тощий Драгомыс только с укоризной покачал головой. Но в его глазах тоже загорелись добрые искорки — он любил своего друга.

Сколько они с ним прошли и сколько пережили! Когда естествознатели только появились среди людей, многие из них уходили из деревень и селились в лесу отшельниками. Вначале сложно было объяснить это желание отделиться от других, однако потом, когда с их стороны начались бесчинства, все стало на свои места. Злодеи ушли, чтобы безнаказанно пользоваться своей силой, принося несчастье.

Именно в эти времена среди простых людей появились страшные сказки об уродливых старухах и жестоких стариках, живущих в лесу и предпочитающих