Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова Страница 27

Улыбка Варде угасла. То ли так падал свет, то ли у него под глазами правда залегли тени, а скулы заострились.

– Взаперти плохо. – Он тяжело вздохнул. – Мне многого не хватает. Не продуктов, нет. Общения. Тепла. Свободы. И… уж прости, Мавна, но буду с тобой честным… крови. Будь она проклята, мне не хватает крови.

Мавна вздрогнула, но не уронила телефон. «Буду с тобой честным». С одной стороны, услышать это было приятно, а с другой – она теперь не понимала, где он действительно честен, а где пытается манипулировать. Но Варде выглядел беззащитным и милым, таким несчастным в своём невольном заточении, и сердце Мавны сочувственно сжалось.

– Мне приехать?

Варде просиял.

– Не хотелось бы тебя напрягать, ты же работаешь. Но, признаюсь, я был бы очень рад увидеть тебя. Наедине. Ты же сможешь пройти через эти огни?

– Не уверена… Я спрошу Смородника, получится ли у него прийти со мной.

– Уф-х-х, – протянул Варде неразборчиво. – Не хотел бы я снова видеть его у себя. Рожа у него дикая, жуть. Он точно сидел.

– Ничего подобного! Смо спас тебя и продолжает заботиться. На свой особый манер. Будь хоть немного благодарным.

Лицо Варде из страдальческого стало откровенно недовольно-разочарованным.

– Смотрю, вы сдружились. Будь осторожна, пожалуйста. Я бы не доверял чародеям.

– А я бы не доверяла упырям, – возразила Мавна. – Ладно. Я тебя навещу, но ты же понимаешь, что я не смогу, – она понизила голос, – принести тебе крови?

На секунду взгляд Варде стал странным, непонимающим, подёрнулся мутной зеленью.

– Ну да.

По лестнице с топотом пробежал Илар в семейных трусах и майке, бесцеремонно заглянув через плечо Мавны в экран.

– О, всё с женихами болтаешь? Упырь, привет!

– Привет!

Варде широко улыбнулся при слове «жених». Мавна чуть не зашипела. Вдруг Илар дал ему ложную надежду? Принимать предложение она сейчас точно не была готова. Да и не была уверена, что оно ещё актуально.

– Я напишу, – буркнула Мавна и отключилась. Повернувшись к Илару, критично заметила: – Если ты сегодня поедешь к Купаве, то лучше выбери другое бельё.

Илар с удивлением осмотрел себя.

– А что не так?

– Ничего. Только она сначала посмеётся, а потом решит, что ты дурачок. Семейники в цветочек? Были же нормальные, в самом деле.

Илар что-то неразборчиво пробурчал, покраснел и побежал переодеваться.

* * *

Смородник умышленно выбрал для встречи с Сенницей дешёвую закусочную у заправки. Неоновые буквы сменялись каждую секунду, мигая каким-то сюрреалистическим набором торговых предложений: «Шаурма», «Салюты», «Цветы», «Пиво», «Хот-доги».

Представить в этой забегаловке Матушку в её кашемировом пальто и брендовых очках было решительно невозможно. Ну, или возможно во сне после особенно забористых капельниц Калинника.

Смородник фыркнул от смеха в бумажный стаканчик с дрянным кофе. Даже пять стиков сахара не спасали его от горько-жжёного послевкусия.

Но раз она считает его отбросом, то нужно соответствовать. Пусть сама видит, чем живут и куда ходят её выкормыши. Чародеи могли ездить на приличных мотоциклах, хорошо одеваться и в целом позволять себе дорогие вещи, но, как ни крути, большинство из них не ходило по ресторанам, будто откладывая лучшую жизнь на потом. Всё – ради дела, ради самого́ пути без конечной цели. Оружие, бензин, удобная экипировка, запчасти – всё для того, чтобы эффективно уничтожать упырей и служить Матушке верой и правдой, отрабатывать возложенные на них надежды. Каждый из отрядных чародеев когда-то был потерянным ребёнком, которого приютили, отогрели и накормили – а между тем ещё и вырастили послушным псом. Распалили искру, раскалили кровь до кипятка, кинули в гущу битвы, посвятили в отряд – и сделали должником если не по договору, то по совести. И каждый был готов целовать Матушкины руки, валяться у неё в коленях, лезть из кожи вон, лишь бы заслужить её внимание и показать, что достоин её любви.

Смородник от этого устал.

Он желал прощения. Жаждал всем своим существом. И так же был готов умереть за любовь Матушки – раньше. Но не теперь.

Она и правда пришла. Появилась в зале закусочной, одетая в плащ цвета мокрого песка. Застыла, брезгливо поджав накрашенные губы и осматриваясь. Наконец, увидев Смородника, зашагала к нему, огибая маленькие круглые столики.

– Когда я с тобой разговариваю, будь добр, снимай тёмные очки, – произнесла она вместо приветствия. От тона Сенницы в забегаловке стало ещё холоднее.

Смородник сложил очки и сунул в карман, едва сдержавшись, чтобы не оскалиться. В душе он был в восторге от того, насколько нелепо Сенница смотрелась (и наверняка так же ощущала себя) в грязной кафешке с липкими пятнами на столах. Смородника и самого тошнило от этого местечка, но искоса наблюдать за брезгливым выражением Матушкиного лица было бесценно.

– Есть новости? – осведомилась она.

– О да. Тебе понравится.

Сенница склонила голову, всем своим видом показывая, что готова внимательно слушать, но не очень-то верит в ценность информации.

– Есть чародеи, у которых свои дела с упырями. Я видел их в баре, где мне пытались проломить голову. И слышал о том, что они проникли под болота. – Смородник сцепил пальцы в замок и угрюмо посмотрел Сеннице в лицо. – Тысяцкого упыря кто-то похитил. Возможно, эти чародеи тоже тут замешаны. У нежаков грядёт переворот, а ещё они похищают детей, чтобы выпивать их энергию.

Сенница приподняла брови:

– О… Ты хорошо себя чувствуешь, сынок?

– Лучше всех, – огрызнулся Смородник.

– Насчёт тысяцкого – это ты придумал, чтобы я отменила своё задание? Ты правда думаешь, что это тебе поможет?

– Всё правда, – фыркнул он резко, не скрывая раздражения.

Сенница протёрла влажной салфеткой липкий стол, поставила на него локти и устроила подбородок на сцепленных ладонях, наклонившись ближе к Смороднику. Он инстинктивно отодвинулся назад.

– Ты поджёг тот несчастный бар, и мне стоило немалых трудов всё замять. К сожалению, даже в изгнании ты числишься за моей ратью, Смородник. Жизнь не учит тебя держать в руках свою силу, и ты становишься всё более опасным как для общества, так и для моей репутации. Иногда проще пристрелить бешеного пса, чем пытаться вылечить. Это первое. – Голос её сочился медовым ядом, она говорила тихо, но даже в незатейливом шуме кафе каждое слово въедалось прямо в мозг, окутывая необъяснимой властью. – Следующее. Что за информация о том, что творится под болотами? Откуда тебе это известно? Я хотела бы знать подробности. Тот же вопрос к перевороту у упырей.

– Они собираются в заброшенной школе, – с готовностью выпалил Смородник. – На южной окраине, в пятнадцатом квартале. Их стая так сильна, что не