Пип Баллантайн - Министерство особых происшествий Страница 25

—   Грубая сила.

Герцог понял, что попал в точку. Брюс был больше, чем про­сто кулаки и пистолеты. Сассекс это знал. Но, работая кулаками и пистолетами, этот агент чувствовал себя уютнее, чем зани­маясь дипломатическими аспектами деятельности министер­ства. Брюс также знал это, и его это вполне устраивало.

—   Нет ничего плохого в том, чтобы быть человеком не слов, а дела. Уверяю вас, есть немало членов парламента, которым лучше бы вести открытые дебаты в местных пабах, чем в Па­лате лордов. Врезать кому-нибудь по физиономии — это про­извол, акт насилия. Но сделать то же самое тому же человеку в трактире «Проспект Уитби» — это уже просто спорт. — Сассекс улыбнулся, а Брюсу вдруг ужасно захотелось в туа­лет. — У вас в этом мире есть свое место, агент Кэмпбелл, но я обязан выяснить, находится ли оно в министерстве.

Брюс наморщил лоб и слегка наклонился вперед.

—   Боюсь, что я не совсем понимаю вас, ваша светлость.

Герцог виртуозно точным движением намазал свою ячмен­ную лепешку девонширскими сливками. Он поднял глаза на агента и улыбнулся.

—   Среди ваших коллег мало кто об этом знает, но я не удив­люсь, если организация не дотянет и до конца года.

Брюс часто заморгал.

—   Черт побери! — прошептал он, поднося чашку к губам и далеко отставив мизинец в сторону. Кое-чему он в Лондоне все-таки научился.

Дамы вокруг снова ужаснулись и удостоили его следующим раундом осуждающих взглядов, но на этот раз он был слиш­ком шокирован, чтобы обращать на них внимание.

—   Да. Я вижу, для вас эта новость является полным сюрпри­зом. — Сассекс уничтожил свою лепешку и промокнул кончи­ки рта льняной салфеткой. — Я знаю, что вы уже успели при­выкнуть к определенному образу жизни — как и ваши дети.

Его дети? Брюс немного выпрямился и предусмотритель­но медленно поставил свою чашку, в то время как вторая ру­ка под столом сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев.

—   Насколько я понимаю, их у вас немало. Некоторые от вашей очаровательной женушки... — герцог слегка наклонил голову, и на губах его расцвела крокодилья улыбка, — дру­гие — нет.

Несмотря на то, что в зале для чаепитий было довольно про­хладно, Брюс почувствовал, как по затылку у него поползла струйка пота. Он обнаружил, что его страх перед Сассексом быстро идет на убыль. Этот англичанин лезет в дела, которые его явно не касаются.

—   При всем уважении к вашему титулу и вашему положе­нию в Тайном Совете ее величества, ваша светлость, не по­шли бы вы к чертовой матери, — сдавленно прошипел он.

—   А все дело в том, мой колониальный друг, что вам следо­вало бы проводить меньше времени на боксерских поединках, а чаще бывать за карточным столом, — промурлыкал он, при­нимаясь за бутерброд с лососиной. — Тогда бы вы знали, что имеет смысл подружиться с крупье до того, как начнет тасовать­ся колода.

Брюс слышал то, что говорил Сассекс, но внимание его раз­делилось. Голова его уже частично была занята высчитывани­ем сумм, мыслями о том, что скажет по этому поводу его жена Грейс, а перед глазами стояли сияющие лица его многочислен­ных детей.

—   Я поиграл достаточно, — осторожно ответил он. — А ка­ким образом вы собираетесь снимать колоду?

—   Саунд доказал, что не может эффективно справляться с... с этой его организацией, — продолжал Сассекс. — Министер­ство всегда в меньшей степени представляло интересы короны, и в большей — его собственные тайные планы. Я чувствую — и ее величество придерживается того же мнения, — что вре­мена его прошли, и наилучшей защите интересов империи бу­дет отвечать формирование новой структуры. Которая в большей степени будет заниматься тайными операциями, чем заботой о внутренних раздорах и опасностях, исходящих из-за рубежа. Название «британская разведка» подойдет ей как нельзя луч­ше, вы не находите? — Он надкусил свой сэндвич, и взгляд его уже не был направлен на Брюса, а мечтательно устремился куда-то на грандиозную картину, закрывавшую дальнюю стену комнаты. — Независимо от того, как именно мы назовем эту новую структуру нашего правительства, на меня будет возло­жена обязанность наполнить ее нашими лучшими умами и наи­более ценными кадрами.

Крокодил впился в него зубами, и Брюс чувствовал, как тот начинает тянуть его на дно. Безусловно, был всего один спо­соб сделать этот процесс менее болезненным — подчиниться проклятому созданию. Если бы ему предложили выбрать, кто обладает большей властью, Сассекс или толстяк, он бы по­ставил на члена Тайного Совета.

Брюс вздохнул:

—   И что я должен буду сделать, чтобы попасть в новый де­партамент?

Брови Сассекса поползли вверх; глаза его смотрели куда-то выше, как будто искали ответ в воздухе над ним.

О, постойте. В подразделение правительства ее величе­ства, специализирующееся на сборе разведывательной инфор­мации и тайных операциях, требуется человек, который харак­теризуется силой, хитростью, изобретательностью... — взгляд его наконец остановился на Брюсе, — и лояльностью. — Он подался вперед, лицо его стало жестким, а маска аристократи­ческого лоска полностью исчезла. — Я думаю, что вы представляете из себя нечто большее, чем просто сумма ваших качеств, мой дорогой колониальный друг; и хотя может показаться, что я подталкиваю вас к какому-то жульничеству, уверяю вас, что последний выбор в любом случае остается за вами. Помогите мне свалить Саунда и министерство. Будьте там моими глазами и ушами. Могу заверить вас, что ваши усилия на благо империи не останутся без соответствующей компенсации.

Только вовремя сжатые челюсти не позволили новому гру­бому комментарию слететь с губ Брюса. Он подумал о своих друзьях и коллегах из министерства и даже о самом директоре, который всегда был добр по отношению лично к нему. Он не на­зывал их приятелями, в отличие от своих друзей, оставшихся на родине, но это были люди, которые рассчитывали на него и ве­рили, что он прикроет им спину. И даже эта крикливая штучка Браун — он хотел бы, чтобы в бою она была рядом. Она класс­но стреляла, со взрывчаткой обращалась так, будто готовила завтрак на своей кухне, а в кабацкой драке могла переплюнуть любого гуркха[3]. Это был подрыв доверия к себе, предательство на самом высоком уровне. Сжигание всех мостов.

Затем он подумал о Грейс и детях. Они заслуживали лучшего.

Сассекс, заметив его раздумья, тонко улыбнулся.

—   Если вас терзают угрызения совести, агент Кэмпбелл, не забывайте, пожалуйста, что все мы находимся на одной сто­роне. В конечном счете, вы в первую очередь должны быть ло­яльны в отношении ее величества, не так ли?