Рождённые из пепла - Акили Страница 22

В этот момент впереди что-то зашуршало, и король тут же крикнул собакам:

– Ату! Ату!

И те бросились в кусты.

– А Ваше Величество добудет мне мех на муфту? Я буду беречь её больше жизни, – прощебетала танцовщица. Она успела спешиться и сорвать белый цветок.

– Смотри. Я добуду столько мехов, что хватит на плащ, – усмехнулся Арчивальд и помчался на коне сквозь ветки за собаками.

– Ах, Его Величество так умел и благороден. И так заботится обо мне. В спальне я отплачу ему своей преданностью и любовью, – проговорила мечтательно танцовщица, словно ни к кому не обращаясь, словно, кроме неё, тут никого не было, но её слышал каждый из свиты и в особенности…

Резкий хлопок привлёк внимание всех людей поблизости. Розалин с несчастным видом прижала ладонь к ушибленной щеке, цветок упал на землю, а Микая стояла над ней с занесённой рукой, и во взгляде горели угли.

Король очень скоро вернулся с пустыми руками и сразу заметил заплаканное и покрасневшее лицо своей любимицы.

– Кто посмел коснуться тебя? Испортить твоё лицо? – требовательно спросил Арчивальд.

– Ваша… гостья неподобающе себя вела, Ваше Величество, – первой ответила королева, и именно её Арчивальд меньше всего хотел сейчас услышать.

– Да как ты посмела коснуться моей собственности!

Услышав о собственности, танцовщица тихо ахнула, но ничего не сказала. Только продолжала изображать несчастный вид. Неужели эта девчонка и впрямь думала, что король в неё влюблён? Глупая. Король Арчивальд не любит никого. И королева Микая это отлично знала.

– Ваша «собственность» находится там, где ей не надлежит, и говорит слова, которые ей не надлежит произносить, – холодно сказала она. – За подобное непотребство королева имеет право отрезать ей язык, но не желает расстраивать Ваше Величество.

При этих словах Арчивальд вскинул со своего плеча заряженный арбалет и направил на Микаю. От этого жеста все потеряли дар речи, в том числе и королева. Стрела смотрела прямо ей в грудь, а палец короля лежал на спусковом крючке.

– Я решаю, кому говорить, кому молчать, а кому отрезать язык. И тот, кто посягает на моё право, заслуживает смерти. Выбирайте, леди: стрела или кинжал?

Над поляной повисла зловещая тишина, только ветер шелестел ветками. Глаза Микаи были полны возмущения. Генрих быстро спешился и опустил арбалет в руках племянника.

– Ваше Величество, похоже, много выпили и не вполне осознают, что делают, – ровно произнёс канцлер, но глаза были строги.

– Пф, – только фыркнул Арчивальд и закинул арбалет обратно на плечо. – Ты иногда такой же скучный, как твоя королева. Вам стоило пожениться, – бросил он, вскочил на коня, подсадил к себе в седло танцовщицу и ускакал.

Королева осталась стоять на месте, не опуская головы.

– Ваше Величество… – канцлер хотел подать ей руку, но она резко вскинула свою, подозвала лошадь, вскочила в седло и поехала вперёд.

* * *

Ивор нёс в котомке гору овощей, а в руках внушительный мешок муки. Талия нагрузила его как вьючную лошадь и настаивала запастись ещё. Ивор пытался остановить её, но Талия по-детски закатила глаза:

– Что? Вас такая орава иногда может нагрянуть – и всех накорми! Пора брать плату за обед.

Иногда Ивор забывал, насколько много она для всех делает: и покормит, и одежду заштопает, и воду с колодца принесёт, и постирает. Подпольщики увлечены большими планами о мести и справедливости, но без этой бытовой заботы вряд ли далеко бы ушли голодные и грязные, в рваных штанах и рубахах.

Конечно, Талия не обслуживала всё сопротивление, только тех, кто жил в основном убежище, как Ивор и Витарр, или часто туда захаживал… некоторых уже нет в живых, и Талия всегда тяжело это переживала.

В последний раз Ивор был слишком пьян, чтобы заметить, с какими слезами на глазах Талия стирала окровавленную одежду, как натёрла о неё руки. Нет, конечно, он был слишком занят собой и своими переживаниями! Заставил её волноваться.

– Прости, что мы взвалили всё это на тебя, – сказал он, и Талия сначала удивилась таким словам, а потом пожала плечами.

– А что мне ещё делать? Я только это умею. Вот бы мне помогать вам в остальных… делах.

– Не надо. Ты делаешь достаточно. Благодаря тебе, у нас есть тёплое место с горячей едой, и мы можем возвращаться домой со спокойной душой.

Ивор пришёл бы в ужас, если бы Талия отправилась на задание. Он не видел её ни в качестве осведомительницы, ни шпионки, ни, упаси свет, в бою. Бойкой она была лишь на язык с друзьями. Её беззащитность всегда напоминала подпольщикам о том, кого они защищают – не только прошлое, но и настоящее, и будущее.

– В последний раз я не смогла тебе помочь. Ты выглядел таким несчастным и… из-за тебя в доме кончился алкоголь!

– Прости. Со мной всё в порядке, правда… и я куплю новый.

Они миновали рынок и шли домой главными дорогами через площадь. Короче было пробежать переулками, но Талия так редко выбиралась в город погулять, что Ивор не смел отнять у неё эту возможность.

С какими горящими глазами она рассматривала наряды горожанок, выпечку и сладости на прилавках, узорные платки. Постоянными спутниками Талии были только кастрюли, щётки да передник.

– Хочешь новое платье?

– Чего? – у Талии округлились глаза.

– Я подумал, что ты заслужила подарок за всё, что делаешь для нас.

Она глянула на идущих мимо девушек – обе в красивых цветных платьях, щебечущие беззаботно о своём – и опустила глаза.

– Н-нет, Ивор. Не надо.

– Почему?

– Я знаю, что вам нужны деньги. Всё, что вы делаете… даже просто приютить кого-то из наших и накормить – на это всё нужны монеты, – Ивор хотел возразить, но Талия угадала его мысли. – Я знаю, что у многих из вас есть обычная работа, но… Ивор, я тоже хочу помогать вам!

– Ты уже помогаешь.

– Но не так! Я каждый день сижу над грязной посудой и думаю, а в безопасности ли ты, Витарр и другие. Что вы делаете? Как сильно рискуете? Может, пока я мою тарелки, и мыло стекает в бадью, вы где-то так же истекаете кровью.

– Талия…

– Ничего! Неважно, Ивор. Мне не нужны новые платья.

Они продолжали идти молча, обходя суетных прохожих. Талия смотрела в землю и больше не наслаждалась прогулкой.

«Молодец, Ивор. Хотел развеселить, а сам расстроил», – поругал себя он и заметил, что Талия остановилась. Она смотрела через на толпу, которая собралась вокруг жрицы из храма, и слушала её.

– …И тогда человек испил крови своей и богов и получил их благословение. Человека