Резюме сортировщика песчинок - Любовь Александровна Афоничева Страница 18

– Пятно с локтя отстирай, – прощается со мной Кар_Вай.

Обратная прогулка до Песочницы выходит почти радостной. Город переливается огнями, дышит мне в уши музыкой из орфеен и выпускает навстречу разнообразных персонажей, которые мне незнакомы – и совершенно безразличны. Это создает приятную иллюзию целостности, устойчивости и непоколебимости внутреннего мира.

Добравшись до своей комнаты и переодевшись в уютный домашний вубизон, я некоторое время решаю, чем бы заняться в первую очередь: отстирать пятно со свитера или продумать вопросы мехиментору? Ро еще днем одобрил мою заявку на индивидуальное занятие и назначил его на завтра. Времени на то, чтобы подобрать правильные крючки, остается немного…

Но, может быть, мудрее отложить это на утро, а сейчас попробовать просто выспаться?

Я ложусь на кровать, закидываю руки за голову, все еще непривычно легкую и гладкую, и… слышу минорную трель вестника. Обычно таким сигналом Ноо оповещает жителей Мантикорьевска о каких-то печальных событиях. Неохотно скатившись со своего ложа, я достаю из сумки кубик. И читаю, что час назад в эс-комплексе скончался Оскар М_Акиан.

Где-то сейчас те же самые слова читает Стрелок.

О чем он думает?

Это ли он планировал?

Если бы наномехи были выращены для убийства… они бы убивали. Быстро. Без мрачных равнин и двойников-живодеров. Без шансов на возвращение. Значит, скорее всего, задача у них другая. И тем не менее…

Вся Песочница, наверное, пойдет на похороны. М_Акиан многим нравился. Если бы какой-нибудь умник придумал способ превратить золотистого ретривера в человека, получился бы кто-то вроде него… Таких особенно удобно любить. У нас с ним было не так уж много общих занятий, но сейчас я легко вспоминаю широкие плечи спортсмена, волнистые волосы, которые он, не стесняясь, убирал за крупноватые уши, плюшевый басок, которым он рассказывал истории о младших братьях и сплавах по холодным горным речкам…

Кажется, пора перестать тянуть время за усы и прочие части тела. Тем более что ни усов, ни прочих частей тела у него не имеется. Зато имеется поганенькое свойство делать вид, что оно есть, тогда как на самом деле его давно уже нет.

Я разворачиваю кубик и погружаюсь в Ноо. Мне нужно найти точку опоры. Что-то, за что Стрелок мог выбрать М_Акиана для своего… эксперимента. Что-то общее между М_Акианом и мной. На первый взгляд трудно представить двух настолько непохожих людей, но какая-то точка соприкосновения все же должна быть. Очевидно – неочевидная. Видимая не прямым взглядом, а периферийным зрением. Итак, попробуем ее отыскать…

Просмотрев примерно километр открытой виртуальной переписки М_Акиана с разными собеседниками, я как будто снова услышал его голос. Во всяком случае, интонации – добродушные, но без слащавости. Он был не прочь пошутить, причем в основном – над собой. Любил рассказывать о семье, о байдарках, о том, как мало вещей нужно человеку для счастья, о разных не очень понятных мне ботанических казусах, архаичных комедиях и тонизирующих коктейлях на основе меффа. И о том, как ловить себя на неэтичных мыслях, а потом отпускать их. Еще он в охотку возился с землей, выращивал разную зеленку в мини-теплицах. Слушал довольно занудные подвывающие и похрипывающие инструменталки. Собирался завести палочников…

Ни-че-го. Ничего, что бы нас объединяло. Ничего, что заставило бы мою интуицию насторожиться. Только ноют шея и плечи, слипаются глаза, расплываются в бессмысленные пятна двумерки и трехмерки, сочетания букв теряют смысл…

Сворачивая под утро кубик и проваливаясь в сон, я еще успеваю обозвать себя пустоголовым куском органики, который напрасно гордился своими умственными способностями…

В этой части истории чужие тайны проявляют ко мне повышенный интерес. Чему я не слишком-то рад

На занятиях я присутствую. Но и только. Какая-то небольшая часть меня принимает на себя ответственность за необходимые контакты с внешним миром, однако основные мощности брошены на поиск информации.

Я решаю временно оставить в покое М_Акиана. Раз уж он такой кубик, который не раскроешь без кодового слова.

Есть ведь еще двое, и, может быть, с ними у меня быстрее найдется нечто общее. Или хоть что-нибудь найдется. Какой-то… спусковой крючок для озарения.

И для начала я принимаюсь изучать ноо-след Ивы Лау. Предварительно, конечно, пошарив в собственной памяти. Нашаривается, правда, сущая ерунда. С этой анемичной блондинкой, тихой, незамысловатой и всегда как будто слегка прихваченной морозцем, мы пересекались только на гуманитарных дисциплинах и хомопластике. Орфочка из словесников, сочиняла какие-то истории. Периодически на лекциях Павлы Имберис задавала странные вопросы. Однажды мы с ней оказались в паре на очередном Дне диалога у той же Имберис, и спорить нам выпало… вроде бы о том, влияет ли память местности на людей, если они не знают ее истории. Уже не помню, был я за то, что влияет, или наоборот. Помню только, что задавил Лау аргументами. Правда, без особого азарта. Она меня и не интриговала, и не бесила. И поэтому ни разу не была в моих забавах главной героиней.

Ноо знает о Лау больше. Однако, к моему удивлению, ненамного.

Я рассматриваю ее двумерки и трехмерки, читаю открытые беседы и выпущенные в Ноо рассказы. И никак не могу избавиться от ощущения незамысловатости и прохладности. Несмотря на то, что общалась она много и писала бойко. Успела даже собрать кружок постоянных читателей. Хотя ее безупречные по форме произведения, на мой вкус, содержанием бедноваты. Среди ее собеседников мне периодически попадаются знакомые личности: Венц, Афейна, Доми… вездесущий Слава Па, чтоб ему с лысым мантикором в обнимку проснуться. И даже несколько менторов. В том числе, к моему удивлению, Симеон Ро. Неужели у него есть время на посредственную прозу?

Спотыкаюсь я на беседах Лау и Белого. Может быть, потому, что у человека-монумента есть дар в своих репликах обнажать то, что не особенно хочет обнажаться. И даже умалчивая о чем-то, Белый как будто очерчивает границы неназванного светящимся контуром. Однажды обратив внимание на эту тему-невидимку, я настораживаюсь и перечитываю заново другие разговоры.

Теперь я везде замечаю те же танцы вокруг некой области умолчания, которую можно заметить, только если ты внимательный умница.

Ну или если ты посвящен в эту таинственную тему.

Я добросовестно изучаю все намеки, оговорки, многозначительные хиханьки и осторожные упреки. И в конце концов эта пунктирная тропинка приводит меня в нижние слои Ноо.