Черный кот. Часть 2 - Евгений Морозов (фантаст) Страница 17

ладонь, из комнаты на втором этаже доносился нотный перебор. Мелодия разила в сердце ученого. Он, конечно, был специалистом в другой области. Его сфера не имела ничего общего с искусством, вопреки его собственным взглядам на результат плодотворных трудов.Однако в ощущении прекрасного пожилой Джузеппе что-то понимал. Он чувствовал, как нарастает экспрессия могущественной, но в тоже время меланхоличной мелодии, ощущал каждой частичкой ушных раковин то, какую эмоцию закладывает пианист. И сейчас все было точно также. Только ученый в цилиндре, ухожен, сыт, коротко стрижен, да еще и в новеньком пальто. Работу он свою сделал. Что может пойти не так?

– Доброе утро, Вильгельм. – Сказал Джузеппе дождавшись окончания мелодии и без стука войдя внутрь. В доме на уюжной окраине Офрорка его принято было называть господином Бордо или не упоминать имени и фамилии вовсе. Однако Джузеппе считал, что имеет на то моральное право. Все таки господин Бордо был человеком уважаемым, но Гиральди считал себя интеллектуально на голову выше. И это не говоря уже о возрасте, который, по мнению профессора, также все вокруг должны были уважать.

– Мой дорогой друг. – Расплылся в улыбке музыкант. – Я, признаться честно, люблю проводить утро в библиотеке. Утром мозги работают лучше. Ну вам ли не знать, профессор. – Он закрыл крышку инструмента, встал, и в его взгляде сверкнуло что-то. Что именно, Джузеппе пока не совсем понимал.

– Вы, профессор, скажите мне, пожалуйста, вот что: – стал ходить из стороны в сторону Бордо. – В какое время суток вы занимались своими научными изысканиями? – Он театрально поднял руки вверх. -Я имею ввиду создание взрывоопасных веществ из предоставленных нами вам реактивов.

– В разное время, Вильгельм. В разное время. А почему вы спрашиваете?

– Да видите-ли. – Продолжал ходить из стороны в сторону Бордо. – Сдается мне, что вы что-то напутали.

– В каком это смысле?

– В таком, Джузеппе. В таком. Мне необходим был алхимический взрыв. Синие вспышки и алхимические взрывы. Два алхимических взрыва! Такие, что я смогу их увидеть отсюда!

– Подождите… – Не понял профессор.

– Это ты подожди! – Заорал Вильгельм. – Ты сам вообще видел что ты наделал?! Что это?! На нас напали соседи?! Где вспышки?! Где следы алхимии, о которых ты столько рассказывал?!

– Я не мог ошибиться. – Пытался оправдаться Гиральди.

– Не мог ошибиться?! А теперь ответь мне еще на один вопрос! Каким образом господин Валец и остальные должны поверить мне?! На заводе Валеца был разрушительный алхимический взрыв и вспышка, о которой слухи доползли аж до самого моего порога! Сейчас этого нет и в помине. Так и каким образом они должны мне поверить, сукин ты сын?!

– Что вы себе позволяете!

– Только дай мне повод. – Подскочил к нему Вильгельм и взял за ворот, поглаживая по плечам. – Только дай мне повод, наглый врунишка. И я прихлопну тебя, пообедаю тобой как куница зайцем. Ты думал, что ты самый умный. Думал реактивов себе оставить на дальнейшие свои изыскания.

– Да я просто ошибся!

– Люди твоего уровня, порядка, степени, ошибаются?!

– Я ведь не получал ученую степень за разработку таких средств! Это ведь запрещено! Меня выгнали!

– Отвечай на мой вопрос, сука. – Шептал на ухо пианист. – Люди твоего интеллектуального уровня, ученой степени, могли ошибиться?!

– Я должен все проверить… – Тараторил профессор. – Все же работало. Реактивы, формулы…

– Чтобы что?! Что проверить?!

– Госпо… Госпо-о-дин Бордо…

– Ах я уже для тебя господин Бордо. Значит так, Джузеппе мой дорогой друг. Теперь послушай меня. Я не люблю когда меня держат за дурака. Еще больше я не люблю расхваленных ученых, которые сперва бьют себя в грудь, кичатся своими успехами, а потом жидко обсираются. Мне глубоко плевать обманул ты меня или действительно ошибся. Оба обстоятельства для тебя патовые. Поэтому я дам тебе фору. Ты сделаешь так, чтобы я никогда в жизни больше не увидел тебя. И если я узнаю, что ты каким-то образом меня обманывал, что-то проворачивал за моей спиной, то клянусь господом Рэйнаром я отрежу твою тупую бошку и никто тебе не поможет. Я тебя из под земли достану, Джузеппе. Ты понимаешь это?

Профессор кивнул.

– Что теперь нужно сделать?

– Госпо-о-один, Бордо. Вильгельм. Мне жаль, что так вышло. Я и не думал что такое может случится. Я обязательно во всем разберусь.

– Ты уже ни в чем не разберешься. – прошептал пианист.

– Но я правда… Правда проверю все… Я хочу…

– Что теперь нужно сделать? – Повторил вопрос Бордо.

– Уби… уби…

– Именно…

Музыкант играл, а Джузеппе страшился выстрелов в спину. Еще он опасался, что Вильгельм пустит за ним собак и те разорвут его на части. Переживал и за лабораторию, к которой больше не будет доступа. Он радовался только одному. Если Бордо действительно отпустил его, то он используя немного реактивов, спрятанных им, отложенных на всякий случай на черный день, попытается найти проблему и устранить ее. Записи у него есть. Они в саквояже. Саквояж он взял с собой. Все хорошо. Осталось только выбраться за ворота.

Он чуть ли не спотыкаясь бежал по заснеженной территории. В спину неслась мелодия, экспрессивная и печальная одновременно. Ему становилось страшно, потому что музыка являлась бурей, что может накрыть неугодных. Джузеппе в этом не сомневался. Он сомневался только в одном – в правильности созданной им бомбы. Ведь он действительно никого не обманывал. И это чувство угнетало ученого, приводило в состояние бешенства. Он должен восстановить свое доброе имя перед господином Бордо. Он ему обязан. Нельзя его больше расстраивать. Джузеппе понял всю никчемность своей сущности. Сперва он выше всех – он на коне. Он самый умный человек, а дела идут в гору. Потом его же гордость сталкивает его на дно жизни. И он снова никчемный червяк по имени Джузеппе Гиральди.

Примерно через час господин Бордо велел подать ему экипаж. Он был не в духе не только потому что алхимик подвел его. Его выводил из себя недавний визит Жанны. По ее словам какой-то безумец пытался помешать Иогану. Свидетели вообще утверждали, что участников схватки было куда больше. Пока сложно было судить, но Вильгельм как будто убеждался в правильности озвученной некоторое время назад мысли. Против них действовала организация. И Черный кот – это не