Кровь в его жилах - Татьяна Лаас Страница 15

Светлана всматривалась в Матвея. Её тревожили его откровенная ложь о должности начальника магуправы и нежелание рассказывать Александру о своем алиби. Расскажи он все честно сразу — никаких подозрений не было бы.

— Матвей…

Он вздохнул — вот тяжело общаться с оракулом! — и сам ответил на незаданный вопрос:

— Я не мог поговорить с Громовым — не моя тайна.

— А мне…

— А тебе могу. Должность мне выхлопотал мой брат — мы с ним не совсем потеряли связь. Он… Его жена Татьяна и дети сейчас находятся в одном из местных скитов. Я присматриваю за ними. Ему не повезло изначально. Насмешка судьбы — у него родились близнецы. Он, узнав об этом еще во время беременности Татьяны, сразу же спрятал её в скиту. Он не смог выбрать мертвеца среди своих детей. У него мальчик и девочка. Девочка родилась второй, если тебе важно. Он просил у меня помощи — я не смог ему отказать. Только все так зыбко — проклятье может лечь в любой момент. Я не могу выдавать тайну детей даже Громову — это может непредсказуемо утечь прочь, и я не знаю, чем все тогда закончится. Феликс просил и твоей помощи. Он поклялся, если ты поможешь, верно служить тебе и твоему роду. Так что тебе будет на кого опереться. Юсуповы, Волковы, Дальногорские…

— А эти откуда? — опешила Светлана.

Матвей озорно улыбнулся:

— А это сюрприз. Не хочу портить его. Сама увидишь и все решишь — принимать их помощь или нет. Вроде, все рассказал, Елизавета. Пойду я — Александр тоже давно не ел, с самого утра на ногах, а ему ты ничего по этому поводу не выговорила. Отдыхай — я же вижу, тебе плохо. Может, позвать Авдеева?

— Нет, спасибо, это не физическая боль, Матвей… А как тебя ласково называли?

— Меня? — удивился мужчина. — Меня никто ласково не называл, если честно.

Даже сердце заныло от боли. Светлана сглотнула вязкую слюну.

— Тогда, Матюша… Прошу, не совершай глупостей, хорошо?

— Обещаю! — сказал на прощание он и все же вызвал медсестру к Светлане. Она же… Она ничего не хотела. Физическая боль хоть чуть-чуть заглушала душевную. Она… Имеет ли она право отсиживаться в стороне? Имеет ли она право венчаться на царствие? Ведь она Григорьевна, а не Павловна. И надо ли ей это. Она может стать худшей правительницей, хотя бы потому что её не готовили к этому. Надо искать другой путь, чтобы останавливать зарвавшихся князей и власть имущих. Когда-то ей казалось, что место мага её вполне устраивает, но это оказалось не так.

От обезболивающих уколов она отказалась, как отказалась и от ужина. И звонки кристальника не стала принимать. Накрылась с головой одеялом и, то и дело проваливаясь в легкое забытье, лежала и думала. Боль в мышцах нарастала толчками, голова болела так, что стало подташнивать. Черная вода, утаскивающая на дно беспамятства, была близко и была почти благословением для Светланы, которая потеряла свой путь. Она потеряла ориентиры, она потеряла остатки уверенности, что поступает правильно.

Баюша в темноте перебралась к ней на кровать и завела свою утешающую песню, но даже она была не в силах удержать рвущуюся из Светланы боль.

Звуки в коридоре совсем стихли. Больница погрузилась в сон, только редкие крики: «Мама! Мама, забери меня отсюда!» — разрывали тяжелую тишину. Даже звуки шагов волнующегося Громова смолкли.

Он пришел в полночь. Все же не выдержал, когда сама Светлана почти погрузилась в поверхностный, болезненный сон. За окном кто-то бессмысленно запускал в небеса фейерверк. Яркие золотые искры сыпались с неба на землю и гасли, теряясь в свежих сугробах. Светлана тайком, через старательно не дрожащие ресницы подсматривала за Сашкой. Он погладил Баюшу, заставляя её мурлыкать сквозь сон, потом ласково провел пальцем по щеке Светланы, поправляя выбившуюся из косы прядку. Хрипло, заставляя сердце сбиваться с ритма, пробормотал:

— Лиза…

Она поперхнулась вдохом, забывая, как дышать — словно могильную плиту на грудь положили.

— Ли-за…

Саша присел на корточки перед кошачьей корзинкой, приподнимая её с пола и внимательно рассматривая. Светлана вдруг поняла, что точно такая же, купленная Мишкой, осталась в казенке Саши, и он наверняка задавался вопросом: чья же это корзинка и откуда она взялась?

Он поставил корзину обратно на пол, и Светлана плотно сжала веки — отвечать на возможные вопросы Саши она не была готова.

Черная ледяная вода Балтики милосердно сомкнулась над ней, утягивая на дно.

Больно больше не было.

Кажется, самой Светланы тоже больше не было.

Глава пятая

Светлана теряет Баюшу

Она с трудом вынырнула из сна, полного огня и вспышек света. Ей снился праздник в честь рождения цесаревича. На глаза даже слезы навернулись — от теплых воспоминаний, а вовсе не от тут же проснувшейся во всем теле боли. В палате было светло и пусто. День был в самом разгаре. Надо же, как вчера она устала от попыток ходить — не заметила, как проспала все утро. И никто не разбудил… Прикроватная тумбочка была неожиданно пуста — ни роз, ни долгожданных астр. Только новый кристальник лежал, поблескивая гладким медным боком в косых солнечных лучах. Наверное, Саша все же забрал ночью свой букет — обиделся за её ложь. Светлана еще помнила его тихое «Лиза!». Или он из-за Матвея забрал цветы? Что ж, он взрослый мужчина, у него есть свои резоны, и ломать голову над пропажей астр она не будет.

Светлана присела в кровати и тут же повалилась обратно на подушку от резкой боли в животе: слишком поздно в еще затуманенную сном и болью голову пришла мысль о корсете. Светлана оглянулась в его поисках и вдруг поняла, что не хватает не только корсета. Она тихонько позвала:

— Баюша! Баюшенька!

Та не отозвалась — по понятным причинам. Ей нельзя выдавать себя, только и на кровать к Светлане не запрыгнула, даже не мурлыкнула.

Запрещая себе волноваться, Светлана снова позвала — в этот раз громче:

— Баюша!

Ответом опять была тишина. Светлана стащила с железного изголовья кровати полотенце, замотала его на талии вместо корсета и села, внимательно рассматривая палату. Баюшу и её корзинку обнаружить не удалось — Светлана даже специально