Тяжёлая реальность-3. Нестандартное мышление - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 9

Внутренний голос, служебный и строгий, шептал:

“Не кричи слишком громко… Не дергайся без расчёта… Не позволяй показать, что тебе всё равно… Помни, кто наблюдает, кто платит, какие у тебя шансы…”

Он был хладен и беспощаден, как приказы перед вылетом. Она понимала, что сейчас она просто не может дать вырываться ярости наружу. Ведь это значит подарить ему карточку силы. Дать повод продать её. Показать ценный товар на торгах. А вот спокойная, холодная подлость – куда лучше. Особенно в её положении.

Но молодость, гордость и инстинкт – всё же доминировали в первый миг. Она позволила себе едва заметный взрыв эмоций. Глаза молодой эльфийки вспыхнули, губы шепнули клятву – не слышную Кириллу, но слышную ей самой:

“Я не буду товаром.”

И одновременно она сделала выбор – на виду уступить, в глубине готовить ловушку. Она мысленно сжала пальцы в кулак, но не стала драться. Вместо этого, вполголоса, сквозь зубы, едва различимо произнесла:

– Если ты думаешь, что купишь у меня все ответы дешево… То ты сильно ошибаешься.

Эти слова были не вызовом физическому давлению, а испытанием. Она подала в голос тон, в котором слышалось и обещание, и угроза. Это было поздравлением тому офицеру, кто верит в свою силу. Она пыталась заставить Кирилла переоценить цену – показать, что она не бесценный товар, но и не тот, кого можно сжечь за какие-нибудь медяки.

Кирилл точно видел её реакцию. В его глазах промелькнуло не столько удовлетворение, сколько интерес. Она сохранила разум, несмотря на ошейник. Она умеет играть. И она точно знает себе цену. Он уловил её обрывки мыслей, увидел тень планов, и в этом увидел шанс того, что может начаться большая игра. Его губы растянулись в узкой улыбке, более холодной, чем прежде.

– Правильно. – Сказал он, почти мягко. – Я и не думал покупать ответы дешево. Но и не собирался платить слишком много.

Он наклонился чуть ближе, почти шёпотом, так, чтобы звуки коридора не выдали их разговор. Его лицо было рядом, и он смотрел в её глаза, читая по ним и по цвету живота то, что она не произнесла вслух.

– Ты говоришь, что не будешь товаром? Пусть так и будет. Но сначала – докажи это. Ответь мне на вопрос. Ты знаешь, как открыть шлюз X-17?

Вопрос прозвучал спокойно, но в нём была вся суть сделки. Он не требовал признания, он предлагал шанс – шанс, который она могла принять или отвергнуть. Если она откажется, он отдаст её на откуп рынку. Если она согласится – у неё будет явный шанс выжить, но цена будет проста. Её послушание.

Сейрион почувствовала, как внутри неё разгорелся новый бой – не просто между яростью и подчинением, но между долгом перед Империей и желанием выжить, между честью и прагматизмом. Она поняла, что теперь любое её слово – товар. Любая попытка обмана – риск. Но в глубине, где закаляли офицеров, заговорила та самая тренированная хладнокровность. Выдавай ровно то, что выгодно. Укрывай остальное. Помни, кто-то всё равно может прийти за тобой, и тогда ты за всё с ним рассчитаешься.

Она прикусила губу, сосчитала в уме секунды, и, контролируя голос так, будто давила им на рычаг, ответила ровно, без истерики:

– Да. Знаю. Там есть стандартный механизм открытия. На случай отсутствия энергии.

Эти слова были как знак. Они означали согласие, но не полную капитуляцию. Они были началом игры, которую она теперь должна была вести не только как пленница, но как офицер, который знает, что иногда спасение – это искусство притворства.

Кирилл едва заметно кивнул. Его взгляд стал мягче, но в нём оставалась стальная твердь. Он услышал то, что хотел, и теперь мог планировать следующий ход. Воздух в коридоре перестал трепетать так напряжённо. На миг всё словно затаило дыхание – две воли, спутанные ошейником, вместе начали плести новую цепочку решений.

Рынок

Немного погодя Кирилл уже спокойно шагал по коридору, привычно впитывая в себя гул станции. Сейрион, поверженная и связанная ошейником, оставалась позади – и это давало ему странное чувство свободы, которое он не испытывал уже давно. Его мысли были сосредоточены на другом. На том, как выжить, и как в этом чёртовом месте извлечь из всего максимальную пользу.

Он вышел из мрачного прохода и оказался снова в зоне рынка – обширной кишащий самыми различными разумными улей, где гоблинские торговые ряды шли в три, а то и в четыре яруса, наваленные друг на друга, словно их строили не архитекторы, а дети, лепящие башню из мусора. Запахи здесь были такие густые и тяжёлые, что они вязли в лёгких. Горькая гарь перегоревшего топлива… Резкая пряность специй… Сладкая “тухлятина” гоблинской выпечки… И тяжёлый, почти плотный запах пота, металла и звериных шкур… Всё это перемешивалось в клубящийся туман, под которым мерцали тусклые фонари и гудели старые светильники.

Здесь кричали торговцы – каждый своим голосом. Кто-то визгливо, почти свистом… Кто-то хрипло, словно уговаривал не покупателей, а настоящих духов. Одни суетились с подносами странных деталей, похожих на обломки корабельных панелей, другие предлагали куски мяса, завернутые в промасленную бумагу, третьи демонстрировали цепи, кольца, амулеты, странные склянки с мутной жидкостью.

Кирилл чувствовал, что это место жило не законами Империи или Союза, а собственной логикой – логикой выгоды, выгрызенной у конкурентов зубами. Здесь уважали силу, но ценили редкость. И он понимал, что сейчас в руках у него есть вещь, которая может заинтересовать тех, кто ищет не просто товар, а нечто особенное.

Пройдя несколько шагов вперёд, он всё же остановился в стороне, у стены. Где шум был чуть тише. Потом осторожно проверил, что никто не смотрит на него слишком пристально, и только тогда раскрыл свой пространственный карман. Из того магического полумрака, где лежали его припасы, он извлёк аккуратно свёрнутый плащом кусок шкуры. Она была тяжёлая и плотная, и Кирилл знал, что если достанет сразу весь трофей, то вызовет слишком много ненужных вопросов. Поэтому сначала на оценку пойдёт только фрагмент. Так как сейчас ему нужно было прицениться и понять, стоит ли вообще заниматься чем-то подобным. Тем более, в этом месте.

Он развернул её так, чтобы ткань свисала вниз, обнажая мягкий блеск чешуи. Это