Излом - Алексей Витальевич Осадчук Страница 9

Внезапно шаманка дернулась, и наш зрительный контакт разорвался. Она резко обернулась и посмотрела в сторону ночного леса. Я проследил за ее взглядом и почувствовал, как по моей коже пробежал холодок. Во рту тут же появился знакомый привкус смерти.

Из тьмы на открытое пространство начали выскакивать уродливые существа, покореженные темной магией. Похожих тварей я уже видел и даже сражался с ними, когда был в теле юного лисолюда.

На пустыре перед пещерой начался хаос. Люди вступили с тварями в бой. Пролилась первая кровь.

Мой носитель попытался подняться, но у него ничего не получилось. Как и у остальных из дюжины. Они могли лишь бессильно наблюдать, как сражаются и погибают их сородичи.

— Твари ночи не ваша забота! — гортанным голосом произнесла шаманка и оглядела лица сидевших вокруг нее людей. — Мы знали, что они придут. Ритуал всегда привлекает их.

В этот раз я понимал ее уже немного лучше, но все равно значение некоторых слов мне приходилось додумывать самостоятельно.

Аура девушки уплотнилась, а письмена на посохе засияли ярче. Несколько уродливых существ попытались напасть на нас, но сквозь магический барьер им пробиться не удалось.

Далее события понеслись с головокружительной быстротой. Золотая мана уплотнилась настолько, что я больше не видел ни того, что происходило на пустыре вокруг костра, ни даже сидящих рядом людей. Энергосистема моего проводника раскалилась до бела. Корявым каналам вот-вот настанет конец, а затем вспыхнет и сам источник.

За мгновение до того, как золотая вспышка поглотила меня, я услышал голос шаманки:

— Вернись живым, Лис.

Жгучий свет сменился спасительной тьмой, и я открыл глаза. Первое, что увидел, серый потолок и массивные деревянные балки моего подвала. Глубоко вдохнув полные легкие воздуха, я поморщился и застонал. Кажется, болела каждая клеточка моего тела.

Быстрый анализ энергосистемы показал, что эксперимент не прошел бесследно. Некоторым каналам досталось, но ничего критического. Золотая мана уже восстанавливала повреждения.

Надо мной склонилось два лица. Обеспокоенное Селины и вечно недовольное Итты.

— Все целы? — прохрипел я.

В горле першило, словно я весь день жевал раскаленный песок.

— Да, не беспокойся, — ответила льюнари. — А ты?

— Вроде цел.

— Ну что? — буркнула Итта. — Оно того стоило? Или опять продолжишь зря переводить ценное добро?

Несмотря на тон и маску недовольства, я ощущал нешуточное беспокойство ниссе. А еще жгучее любопытство.

Я криво улыбнулся.

— Кажется, я нашел третьего носителя.

Ответить мне не успели, в подвал спустилась Вайра. Она и ее сестры находились снаружи и отвечали за некий полог тишины. Чтобы ни один звук не прорвался из подвала.

— Там наверху мальчишка-характерник, — произнесла эфирель, при этом заинтересованно рассматривая подвал и нас. — Он очень напуган. Просит срочно встречи с тобой.

Глава 4

Нортланд. Фьёрдград, столица Винтервальда.

Принц Луи очнулся в тишине и полумраке. Сперва испугался, но потом осознал, что лежит в своей постели.

В нос ударили приторные ароматы лечебных трав, кислого пота и старой мочи. Луи поморщился. В горле першило от едкого дыма благовоний.

Попытался пошевелиться. Всё его тело заломило так, словно по нему накануне проскакал табун диких лошадей. Это чем же таким он занимался, что даже думать больно? Последнее смутное воспоминание — он сидит у себя в комнате, перебирая старые письма Бланки, и запивает горе вином. А дальше, как бы он ни напрягал память, всё видится как в тумане…

Принц тяжело выдохнул. Медленно повернул голову и — увидел ее.

Принцесса Астрид сидела у изножья его постели, в полутени. Ее холодная ладонь лежала на его горячей руке. Неожиданно Луи признался самому себе, что ему было приятно это прикосновение. Хотя раньше любыми способами пытался избежать физического контакта со своей невестой, которую ему навязал его отец и которую в душе Луи побаивался.

Почувствовав на себе его взгляд, Астрид слегка вздрогнула и повернула голову. Затем ее глаза слегка расширились. Луи, наверное, впервые за все время своего пребывания в этом богами проклятом ледяном крае по-настоящему обратил внимание на то, что эта девушка, кажется, действительно влюблена в него.

Этот девичий взгляд полный нежности и заботы, эта готовность немедленно помочь и защитить любой ценой… Брови Луи слегка взметнулись. О боги! А ведь она не лицемерит и не притворяется, как он всегда думал.

— Любовь моя… — взволнованно произнесла она. — Слава богам! Я уже не надеялась.

Он попытался сесть, но его виски словно пронзили два раскаленных штыря. Обессиленно упав на влажную от пота подушку, Луи закрыл глаза и, поморщившись, прохрипел:

— Что со мной произошло?

— Вам нельзя сейчас волноваться, — попыталась успокоить его Астрид. — За последние месяцы ваш организм очень ослаб.

— Месяцы? — лицо Луи вытянулось.

— Вас снова пытались отравить, — ответила она, и на его лоб легла ее холодная рука.

Луи хотел было дернуть головой, чтобы сбросить ее руку, но не сделал этого. Нежное прохладное касание девичей ладошки дарило облегчение.

— Злоумышленников было несколько, — продолжала говорить принцесса. — Увы, не обошлось и без предательства. Ваш камергер, Оливье де Бельмон, участвовал в заговоре против вас. Он и добавил зелье в ваше вино. Слава богам, что мой целитель смог быстро распознать яд и подобрать противоядие. Дрянь, которую вам подмешали, до сих пор выходит из вас. Слуги меняют вашу постель каждые несколько часов.

— Оливье? — неверяще прохрипел Луи и распахнул глаза. — Но как такое возможно? Не верю… Он не мог… Он был рядом со мной с самого моего рождения…

Принц снова попытался приподнять голову, но Астрид мягко положила свои ладони на его плечи.

— Ставки слишком высоки, ваше высочество, — с горечью в голосе произнесла Астрид и добавила: — Вам повезло больше, чем вашему старшему брату.

Луи хотел было продолжить возражать, но осекся. До него дошел смысл сказанного.

— Филипп… — прошептал Луи. — Что с ним?

— Мне жаль, но он мертв, — ответила Астрид и успокаивающе погладила принца по плечу. — Если верить донесениям из Эрувиля, его высочество был отравлен прямо на приеме в присутствии нескольких десятков свидетелей. Соболезную вашей утрате…

— Но какой негодяй решился на такое мерзкое злодеяние⁈

— Ваш дядя, — ответила Астрид и слегка пожала плечами. — Герцог де Бофремон.

—