Двенадцать дней Коляды - Рита Хоффман Страница 9

Происходящее очень напоминало ведьмовские козни, но невесты Зверя такими глупостями не промышляли. И что за создание в колпачке они спасли от поражения в битве с котом? Отродясь никого похожего в этих краях не водилось, старшие охотники о таком не рассказывали.

Мало того что в безымянных землях ведьмы свои порядки устанавливают, так еще и Коляда принесла мешок новых ужасов.

Когда вещий ворон прилетел, они не собирались за задание браться, головы были заняты совсем другими мыслями – Рослава под крылом Святого Полка, ведьмы пробрались в самое сердце Церкви, какая уж тут охота? Но колдовство сковывало язык при попытке рассказать о том, что святые сестры не те, за кого себя выдают, немота нападала. Ни о Рославе, ни о ведьмах, ни о самом заклятии поведать они не могли, а как снять его – понятия не имели. Вот и поехали сюда, чтобы не сойти с ума от безысходности, хоть и не надеялись на достойную работу. Как оказалось, очень зря.

Светлана встретила их пирогами, кашей и болтовней о грядущих гаданиях. Под ее трескотню думать было невозможно, пришлось кивать, хотя Варне все это было не по душе. Каждую зиму девки в деревнях и селах взывают к нечисти, а потом они, Взвод и Полк, весь год разбираются с последствиями. Кошмар начинается с Велесовых дней и продолжается до конца просинца[3].

После еды Варну разморило – так в сон клонит, невозможно противиться. Извинилась перед хозяйкой, ушла в комнату, забралась под одеяло пуховое и зевнула. Так сладко, как здесь, она еще никогда не спала. Дарий вошел следом, сел на пол, спиной оперся о кровать.

– Завидую тебе, – сказал он. – Когда еще шанс представится на такой перине поспать.

– Ложись. – Варна подвинулась и откинула одеяло. – Давай, давай, не робей.

– Все мертвечиной провоняет.

– Люди они зажиточные, не отстирают – новое купят. Ты их дочь нашел, думаешь, станут дурным словом тебя вспоминать?

– Твоя правда.

Он скинул безрукавку, остался в подвернутых штанах и рубахе, робко потрогал перину, покачал головой, словно удивившись тому, насколько она мягкая, и лег. Варна накрыла его одеялом и отметила, что Дарий даже зажмурился от удовольствия.

Его кожа на ощупь была твердая и холодная, значит, скоро придется проводить ритуал. Несколько недель после обряда он выглядел почти как человек, только пахло от него жухлой травой и прелыми листьями.

Варна закрыла глаза, и ей показалось, что она находится на кладбище.

– Тебе неприятно, – тихо сказал Дарий.

– Вовсе нет.

– Меня не обманешь. Твои мысли звучат не так, как слова.

Можно не отвечать – он чувствовал все, о чем она молчит. Что тут скажешь? Все, что их связывало, превращалось в прах. С каждым днем нить, что тянулась из детства, истончалась. Они были рядом и одновременно невероятно далеко друг от друга. Дарий погружался в себя, все чаще уходил куда-то по ночам. В такие моменты Варна чувствовала, как натягивается их связь, будто он испытывал ее на прочность, отходя все дальше и дальше. Иногда боль становилась невыносимой.

– Я все равно рада, что ты со мной. – Она перевернулась на бок и посмотрела на его бледное лицо.

– Конечно, одна ты бы давно сгинула.

– Разумеется.

Он улыбнулся. Кожа на сухих губах натянулась и треснула.

– Коляда молода! Летел сокол, коляда молода! Через батюшкин дворок, уронил сапожок![4]

Толпа ряженых пробежала мимо, задорно улюлюкая. Варна проводила их взглядом, пропустила в дом незнакомую девушку и закрыла дверь. Василий увел Дария, клятвенно заверив ее, что они будут неподалеку.

– Негоже мужикам мешать бабским гаданиям, – сказал он Варне. – Ничего дурного с твоим другом не случится, выпьем самогона, потравим байки страшные, а ты давай, помоги молодым суженого отыскать.

Дарий изо всех сил делал вид, что очень рад предложению Василия. Даже улыбку из себя выдавил, да только такую, что молоко в доме скисло.

– Все собрались? – Светлана окинула взглядом девиц разных возрастов и скомандовала: – Тогда вперед, пойдем в заброшенную баню!

– Там же старик Олег помер, – пискнула совсем юная девчонка.

– Нельзя в жилом доме гадать, беду накличем. – Хозяйка покрыла голову платком. – Давайте, девочки, полночь на дворе, самое время начинать.

– Хорошо, что охотница с нами, будет не так страшно.

Варна окинула тщедушную девицу взглядом и пожала плечами. Скорее всего, еще на подступах к заброшенной бане половина девушек струсит и попытается сбежать. А уж если рассказать им о нечисти, что на Святки разгул устраивает…

Ровным строем деревенские пошли следом за Светланой. Ночь стояла темная, непроглядная, за ними тянулись длинные тени, последние ряженые разошлись по домам, вокруг было тихо и жутко. Но никого из девушек это не пугало – Светлана запевала песни, остальные громко подпевали, некоторые приплясывали, будто не замечая темноты и холода.

Семья Василия долго нос воротила от местных, и угораздило же их друзей заводить именно в Коляду. Разве объединяют людей гадания в заброшенной бане? Или надеются, что страх заставит их сплотиться? Не ведают, темные, что своими гаданиями могут призвать нечисть, тех же святочниц, с которыми Варна и Дарий уже не раз сталкивались…

Старая калитка заскрипела, когда Светлана попыталась ее открыть. Дорожку к покосившейся пристройке никто не чистил, все занесло снегом.

– Может, это знак? – тихо спросила одна из женщин.

– Не трусь, Мила! – ответила ей Светлана. – Давайте через забор перелезем.

Варна встала в конец очереди и едва не рассмеялась – закутанные в шубки и тулупы девицы выглядели как гусыни. Они смешно сучили ногами и валились в снег. Кто-то начал хихикать, остальные подхватили, и ночь перестала быть жуткой.

Не только баня оказалась заброшенной, но и весь дом. Крыша просела, черные провалы окон были похожи на раскрытые пасти. Девушки гуськом прошли мимо, утопая в снегу.

Баня – место само по себе жуткое, нечистое, а уж заброшенная – и того хуже. Варна потянулась к мечу, это заметили идущие рядом девушки и отошли от нее на несколько шагов.

– Первая войду. – Она нагнала Светлану.

– Думаешь, там завелось что-то? – шепотом спросила женщина.

– Надеюсь, что нет, лучше проверить.

Варна взяла лампу, открыла скрипучую дверь и вошла. Пахло приятно – хвоей, срубом, никакой сырости или гнили, будто баню только сложили. В углах было пусто, тени не шевелились, в позабытых прежним хозяином ведрах нечисти тоже не оказалось.

Девушки вошли, засуетились, из корзинок достали свечи, клубки, красивое зеркало на подставке, и вскоре баня превратилась если не в уютное, то в очень приятное место.

– И совсем не страшно. – Светлана начала распускать волосы. – Давайте, давно пора начинать. И ты тоже.

Варна нехотя расстегнула пояс и стала распутывать косу. Обычаи есть обычаи, никуда от них не деться. Крест тоже снять надо, да только тот, что она в Ясностане получила, гаданиям не помешает – нет в нем ничего божественного, подделка, ведьмовской оберег, позволяющий ей на святую землю ступать без страха.

– С зеркал начнем, как думаете? – Глаза Светланы заблестели.

– Да хоть бы и с них, – вслух согласилась та, которую она назвала Милой.

Общими усилиями установили два зеркала друг напротив друга, поставили по обе стороны свечи. Лампу и факелы пришлось вынести в предбанник, чтобы их свет не мешал.

– Меж зеркалами – двенадцать коридоров, – заговорщицким тоном сказала Светлана, – через один из них суженый явиться может.

– А петуха-то вы с собой не взяли? – Варна села на лавку, поставила на нее одну ногу и положила подбородок на колено.

– Зачем? – удивились девицы.

– Чтобы кричать заставить, если что не так пойдет. В месте, откуда я родом, делали так. Вы же знаете, кто вам в обличье суженого явится?

– Кто? – бледнея, спросила самая молодая девчонка.

– Черт, конечно.

Света пары свечей хватило, чтобы разглядеть страх, отразившийся на лицах. Пугать их – одно удовольствие, однако имелась доля правды в том, что Варна рассказала. Зеркало вообще непростая вещь, сквозь него что угодно проникнуть в человека может. Честно сказать,