Двойник. Арка 2. Том 1 - Дмитрий Янтарный Страница 87

меня это так сильно выбило из колеи? Работа над собой никогда не была простым и лёгким делом: черта характера — не сорняк, который можно вырвать с корнем и бросить прочь за несколько движений. Внезапно раздался стук, и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла, вернее сказать, вкатилась дородная женщина в бежевом платье с белым передником и поварском колпаке.

— Мне показалось, я слышала шум! Здесь что-то разбилось? — без промедления заявила она, мимоходом осматривая — я бы даже сказал, сканируя — комнату.

— Нет, почтенная, — ответил я, мгновенно поняв, что это хозяйка гостиницы, — здесь ничего не разбилось. Вам показалось.

Не поверив мне, хозяйка подошла к зеркалу и внимательно его оглядела. Потом уже с меньшим подозрением посмотрела на окно и стоящую на нём вазу. Не заметив-таки ничего, за что можно было бы предъявить штраф, она развернулась и пошла обратно.

— Если чего разобьёте, — сказала она, обернувшись на выходе, — мало не покажется, обещаю. Это зеркало — указала она на стекло, которое я восстановил несколько секунд назад, — висит здесь уже семь поколений. Лично за него шкуры спущу!

Мы остались одни. Фрайсаш молчал, хотя имел полное право укорить меня сейчас.

— Проклятье! Снова моя несдержанность, — с горечью вздохнул я, — семь поколений. Наверняка там завёлся какой-нибудь дух, из тех, что приносят удачу, они любят такие старинные вещи.

Я подошёл к зеркалу и, прикоснувшись к нему ладонью, вслушался в стекло. Одна из ветвей магии воды включала в себя работу с зеркалами: в конце концов, гладь воды — чем вам не зеркало? Однако специализация эта так же глубока, как, например, биология в целом и анатомия пищеварительного тракта в частности. Внезапно в руке вспыхнула боль. Отдёрнув её, я увидел порез, тянущийся по всей ладони.

— Да, дух есть, — успокоено сказал я, затягивая рану, — сердится, но мстить не станет. Все же мне в эту комнату больше не стоит заходить. Пойдём отсюда…

* * *

Через час мы спустились на ужин. Я всё же рассказал коротко команде о причинах, повлекших испытание. Я со страхом ждал укоров, но ни осуждающих взглядов, ни чего-либо другого не было.

— Ничего удивительного, — сказал Алаэрто, — ты сам еще в Столице заметил, что у тебя проблемы с самоконтролем. И если Аорташ решил вмешаться — значит, эта проблема может принять действительно нежелательный оборот. Возьми на вооружение и работай над собой. И не забывай: мы здесь для того, чтобы помочь тебе во всём.

С запозданием, но все же пришёл голод. Да еще какой: казалось, я за пару минут мог опустошить весь стой без чьей-либо помощи. Однако у Фрайсаша на этот счёт было своё мнение. Каждые десять минут он выделял мне определённое количество пищи. Меня это сильно выводило из себя, но я сдерживался: хватит инцидента с зеркалом, да и логика определенная была. За такое время без еды желудок возвращать в нормальный режим лучше было постепенно. Остальные посмеивались, глядя, как я уминаю очередную порцию картофеля с мясом, но всё же помалкивали.

— Эй, слышь ты, зелень чешуйчатая! А ну, ходь сюды!

Атмосфера за столом мгновенно стала напряжённой. Я обернулся — за соседним столиком восседали четверо мужиков, уже изрядно заряженных спиртным. Трое, впрочем, выглядели довольно мирно: положив голову на руки, один что-то увлечённо рассказывал, попутно крутя перед собой пальцем, а остальные то и дело поддакивали ему. Четвёртый же петухом осматривал зал, явно ища кого-то, с кем можно померяться силой, не особо заморачиваясь правилами. Потеряв к нему интерес, я повернулся обратно.

— Ты тут шо, гордый самый, — мгновенно взвился мужик, — припёрся тут, значит, из лесу своего, на стульях наших сидишь, на кроватях наших спишь, еду нашу ешь, а когда к тебе по-человечески обращаются — нос воротишь! Ну, щас я тебе… — послышался шум отодвигаемого стула.

— Я разберусь, командир, — шепнул Кермол, поднимаясь из-за стола.

— Погоди, — сказал я, — не калечить. Разверни его и усади обратно. Если не поймет — угости пару раз, чтобы понял. Костей, рук-ног не ломать, сотрясений мозгов не устраивать. Ясно?

— Да с чего такая доброта? — искренне удивился Кермол, — сам же нарывается.

— Сделаешь, как я сказал, вернёшься — расскажу, — пообещал я…

* * *

Казалось, Дэмиену было совершенно неинтересно, что произойдёт дальше. Он развернулся к Фрайсашу и стал уверять его, что десять минут уже прошли. Чёрный же таисиан медленно, но непреклонно качал головой, заявляя, что его внутренние часы еще не отбили нужный период времени и отодвигая тарелку с едой подальше.

Кермол же, отойдя от Дэмиена, подошёл к пьянчуге, который уже проделал половину пути до нашего стола. Пьянчуга, увидев орка, да еще и чёрного, немедленно врезал ему. Вернее, попытался это сделать, так как орк мгновенно перехватил его руку и поставил в очень унизительный захват, в котором и проводил буйного посетителя обратно до его столика. Тот всё же не внял голосу разума с первого раза и поднялся из-за стола повторно, направляясь к нам, уже с более нелитературными выражениями. Кермол же, почти мгновенно развернувшись, просто слегка пнул его сапогом в колено, после чего совсем не по-мужски заскуливший пьянчуга уже сам опустился обратно на свой стул. Мне даже немного жалко его стало: вдруг он просто хотел поговорить, а его так грубо спровадили обратно. Впрочем, что за мысли! Нашла, кого идеализировать, глупая.

— Ну, я всё сделал, командир, — сказал Кермол, опустившись рядом со мной, — говори, чего его тебе вдруг жалко стало. Хам хамом, получил бы по пьяной роже как следует — в следующей раз, глядишь, умнее будет.

— Мне не надо даже смотреть на него, чтобы видеть его судьбу, — ответил таисиан, — родился и женился в родной деревне, наверняка настолько далеко от города, что иначе как зимой на санях да летом, когда всё засыхает, оттуда и не выберешься. Уходит из деревни на заработки ранней весной, пока ещё не всё потаяло, пять-шесть месяцев батрачит на судах, берётся за любую работу, какая подвернётся, и поздней осенью возвращается обратно, в деревню. Три-четыре месяца дома посидит, и круг повторяется снова. С такой жизнью