Ловчие - Никита Юрьевич Калинин Страница 8

Я похлопал по карманам в поисках портсигара, но вспомнил, что одет в чужие вещи, и чертыхнулся. Вместо сигарет нашёл небрежно смятые деньги и какую-то безвкусно свёрстанную визитку, пахнущую почему-то знакомыми травами, словно бы из детства. Руки тряслись, и курить хотелось страшно! Но куда сильнее – отвернуться и пойти прочь.

Нет, я должен войти… Должен!

Зачем? Войти, чтобы что?.. Тела Сабэль там нет, доказательств моей невиновности в случившемся – тоже. Какие тому могут быть доказательства? Зачем я вообще сюда явился? В таком пожаре наверняка не уцелело ничего…

И я бы поддался этой мистической тяге, что тащила меня прочь, если бы не услышал вдруг за спиной речь Акбара, нашего старого дворника, крывшего матом почему-то пожарных, мэрию и «того шайтана». Не желая быть застигнутым на месте преступления, я поднял воротник и всё же вбежал в парадную.

Квартиру опечатали предупредительной лентой, но запирать её было некому, да и не на что – с замком пожарные не церемонились. С верхней лестничной клетки почему-то тоже капала грязная вода, будто и там что-то горело. Убеждаться, так ли это, я не стал.

То ли петли от температуры повело, то ли смазка в них выкипела, но дверь едва поддалась. Шагнув внутрь, я непроизвольно задержал дыхание.

На первый взгляд, внутри выгорело всё. Диван по центру зала, на котором мы с Сабэль занялись сексом, превратился в бесформенную кучу с торчащими железками раскладного механизма, журнальный столик, шкафы, стулья – ничего этого попросту не было. Прихожая тоже пострадала сильно, из мебели тут остался обугленный комод да лопнувшее от высокой температуры зеркало над ним. Пожар пощадил только кухню, в угол которой жался белый старикан-холодильник, помнивший детьми ещё родителей Лены, наверное.

В центре зала я опустился на корточки. Что-то блеснуло в пепелище дивана, и я осторожно запустил туда руку. Удивительно, но это был портсигар: целый, как будто и не побывал в пожарище, притом не замарался даже, а внутри – бурая от крови сигарета. Одна, та самая. При том, что остальные превратились в пепел. Какого чёрта?..

Я поднялся, скользнул взглядом по стене, где ещё недавно висели работы Лены. И тут же поёжился, прямо-таки ощутив на себе презрительный взгляд незнакомцев с портретов. Всё. Сотни часов её работы, бессонные ночи и переживания – всё прахом! Хорошо хоть остальные картины она хранила в мастерской неподалёку от Сенной площади…

Когда перед глазами всплыло ухоженное лицо лысого в змеином пиджаке, я стиснул зубы. Это что получается, Лена знала этого урода?.. Но она же говорила, что не пишет с живых людей! Что все эти портреты – плод её воображения. Тогда как так вышло? Видела его где-то раньше? Наверное…

А вот как могла Сабэль подвести меня прямо к нему на Литейном мосту, я и думать не хотел. Она ведь именно это сделала! Устроила так, чтобы я вживую увидел его!

Неважно. Какой толк стоять тут и думать над этим? К чёрту всё! Теперь я найду его, где бы он ни был. И вот тогда он точно станет просто плодом воображения!

В прихожей я стёр с лопнувшего зеркала слой сажи и напоследок, как бы окончательно прощаясь с прошлой жизнью, заглянул в него. На миг почудилось, что за спиной копошится с кедами Ден, а Лена никак не может определиться с высотой шарфа, чтобы можно было прятать низ лица, как она делала всегда. Я обернулся, но увидел лишь чёрные стены.

Что теперь?.. Купить новый телефон?.. Да, наверное… Позвонить на работу, пусть не ждут. Надо к Митричу сходить – мужик он хороший, наверняка про всё уже слышал и денег на первое время займёт. Паспорт восстанавливать замучаешься…

Внезапно меня выгнуло, вены на шее вздулись – горячие, словно по ним устремился самый настоящий огонь!

Убить! Задушить гада его же раздвоенным языком – запихать ему в трахею! Вот что теперь!

Сущность внутри меня отозвалась скрежетом, низким рыком и какими-то щелчками. Я впился пальцами в обугленное дерево комода и приблизился к разбитому паутиной трещин зеркалу почти вплотную, пытаясь разглядеть в собственных глазах то, что там обосновалось.

Кто ты?.. Что ты такое, твою мать?!

В ответ – тишина. Я видел темноту внутри себя и мерцающие в ней, алчущие мести угольки. Но не в зеркале, нет. Просто – внутри. И я ощущал, что могу как бы войти, заглянуть под этот покров, для чего стоило просто закрыть глаза. Но из страха оставался на пороге.

Что бы это ни было, в его появлении виновна Сабэль. Именно оно, по мнению несчастной гадалки, должно помочь мне свершить справедливость. По коже побежали колкие мурашки, а во рту пересохло от медленно укрепляющейся мысли: внутри меня какая-то потусторонняя тварь. Настоящая, живая. Со своей, сука, волей. И разве это всё реально?..

Сбоку вдруг хрустнул обгорелый порог, заставив меня резко обернуться.

Высокий бледный мужик в дверях весь был перемазан сажей. Так запросто в нём было и не узнать соседа сверху, отца той приветливой дылды-скрипачки, Саши, что встретилась нам с Сабэль впотьмах в парадной. Он выглядел не уставшим даже, а измождённым, без сил опершись на дверной косяк. Видимо, он тоже помогал тушить…

– Как вы нашли нас? – голос его, сухой и стылый, походил на сквозняк из заброшенного склепа. Какого-то чёрта, едва он раскрыл рот, волосы на моём затылке шевельнулись.

– Я… Мы… – слова застряли в горле. Что-то с ним было не так… Что-то в его облике пугало меня до чёртиков!

– Как вы нас нашли?! – рявкнул мужик совсем не по-человечески как-то. И я понял, почему не могу выдавить ни слова.

Руки его медленно росли. Становились неправдоподобно длинными, как в старом кино про чудовищное нечто. Лицо мужика оставалось вполне нормальным, да только вот выражение холодной ярости на нём делало его страшнее десятка выдуманных страшил.

– Никто не мог найти нас! Я предусмотрел всё!.. Я видел тысячи вариантов сотни раз! Отвечай: как вы нас нашли?!.

Я пятился, не в силах оторвать взгляд от волочащихся по полу рук. И раскрыл рот, скорее, чтобы закричать, чем ответить, но вмиг схлопотал хлёсткий удар в скулу. Сосед, какой-то длинный весь и вытянутый, чернее чёрта, надвигался на меня подобно самой смерти, а остекленевшие глаза его блестели холодной решимостью убивать.