Предречение - Артем Барабашкин Страница 7

– Я никогда не стремилась в столицу. Я здесь просто из-за того, что ты потратил целый год, чтобы уговорить меня приехать. И ты мог остаться в Галении.

– Остаться? – резко переспросил Андроник. – Мать отправляла меня учится у дяди. Я бы стал ювелиром!

– Уважаемым, между прочим, человеком.

– В Галении, в деревне. Мои амбиции ведут меня гораздо дальше. Я не мог дождаться двадцати лет, чтобы отправиться сюда. Да я просто терпеть не мог эту патриархальную, загнивающую культуру.

– Загнивающую? – возмутилась Артемида. На глаза навернулись слезы, а на груди потяжелело. – Я люблю Галению. Наша культура одна из самобытнейших в Альянсе.

– Посмотри на эти статуи, посмотри на парящие острова, посмотри, в конце концов, на это здание. Вот она, вот, самобытнейшая и величайшая культура этого мира. А не хлев и поле с репой!

– Знаешь, я отправилась в Атеней, вслед за тобой, за твоими письмами и уговорами, и уже успела пожалеть о своем решении, – Артемида быстрым шагом направилась к Волчьим воротам.

– Артемида, подожди, я за этот год сильно подзабыл твою любовь к Галении и то, сколько времени ты проводишь с отцом Никонтием, – Андроник догнал её. – Я не должен был высказываться так резко об Экхалоре и Галении. Прости, моя волшебница, – он положил руку на плечо девушки.

– Я всегда стараюсь соединить в себе веру и магию. Но видимо это невозможно, раз ты так быстро разорвал свою связь и с домом и с всем, во что мы верили раньше, – сбивчиво пробормотала Артемида.

– Мы всегда верили в магию, помнишь? – Андроник заглянул в ее глаза, тихо касаясь плеч. – Мы верили, что станем величайшими волшебниками, изменим этот мир. И самое главное, мы верили в себя. И сейчас, я по-прежнему верю в магию, верю в себя и верю в тебя, – на этих словах Андроник рассмеялся. – Заметила, как часто я употребляю слово «верю». Очевидно, отец Никонтий сильно повлиял и на меня.

– Если ты до сих пор называешь его «отец»…

– Он хороший человек, многому научил нас. Но история его слабой борьбы против наших убеждений закончена. Это пройденный этап. Здесь, в стенах Атенея мы станем великими магами.

– Я устала от этих разговоров, Андроник. Я долго добиралась, а завтра мне проходить испытания. Лучше, пожелай мне удачи и отпусти отдохнуть, – хмуро сказала Артемида. Она чувствовала давящую усталость, которая навалилась на голову и плечи. Девушку утомил этот разговор больше любой дороги.

– Удачи тебе, моя чародейка, – Андроник не улыбался. – Надеюсь, что ты не передумаешь и останешься здесь. Со мной.

Артемида сидела на высоком обрыве. Сюда часто приходили гости столицы, посмотреть на своенравное Северное море. Артемида видела море лишь один раз, в далеком детстве. Она навсегда запомнила соленый привкус густого влажного воздуха, лазурную гладь воды, медленные волны, величаво накатывающиеся на широкие песчаные пляжи. Таким было Таласское море. Отец выбрался за пределы Альянса к своим ученым друзьям и взял с собой семью. Море она помнила, а отца нет.

Северное море было другим. Вечно хмурым, неспокойным, гнетущим. Высокие тяжелые седые волны, увитые бахромой белоснежной пены, били в скалистый берег Леймиона – столицы Альянса и осыпали набережную ворохом мелких капель. Это море как нельзя лучше подходило настроению Артемиды. А затянутое низкими темными тучами небо возвещало о приближающейся осени и помогало Артемиде грустить о доме. Она вспоминала беззаботные дни с Андроником, которые они проводили в древней библиотеке. Теперь он стал совсем другим.

Она не хотела уезжать из Галении, но мать стремилась дать дочери лучшее будущее. Она уверяла Артемиду, что заботы и быстрая жизнь большого города увлекут ее, не дадут грустить о любимой Галении. Но почему-то Артемида сильно сомневалась в этом. Она не верила, что сможет измениться, подобно Андронику.

– Он уже полгода не шлет писем отцу и матери, – прошептала Артемида крупной черно-белой чайке, которая наклонила голову и рассматривала девушку.

Она встала со скамейки и неторопливо пошла в сторону гостиницы. Ей с трудом удалось урвать там небольшую комнатку. К моменту испытаний, в Атеней приезжало множество молодых людей, желающих учиться магии. Многие из них не обладали даже малейшими магическими дарованиями и лишь человека два-три на сотню могли начать учиться.

– Я хочу изучать магию, правда, – беседовала Артемида сама с собой. – И всегда этого хотела. Да что я себя уговариваю! Это ведь… Магия, вот она. Можно её потрогать, исследовать, попробовать на вкус. Вдохнуть, как сегодня. Все мои мечты ведут меня в Атеней. Но… Почему же я не хочу здесь оставаться?

Людей на улице было немного, поэтому среди немногочисленных прохожих в серых неприметных одеждах, ярко выделялась грустная девушка в длинном черном пальто, с распущенными яркими волосами цвета начищенной меди. Если прохожие захотели бы приглядеться, то заметили в ее больших зеленых глазах слезинки, мерцающие в свете магических фонарей. Но много им было дела до очередной приезжей девушки?

Артемида чувствовала необъяснимое гнетущее чувство тревоги, медленным тягучим потоком растекавшееся в груди.

– Я могу вернуться, – начала спорить Артемида. – Вот бы моих магических способностей оказалось слишком мало. – Можно конечно и так все бросить. Но… Мама столько сделала для того, чтобы я сюда попала. Лучше пусть не хватит магии. Тогда никто не осудит.

Она скучала по матери, своему братишке, по кривым улочкам и старым домам Галении, по тихой и спокойной жизни. Город пугал её незнакомыми лицами прохожих и серым безличьем зданий.

В здешних местах темнело быстро и вскоре на улице стало очень неуютно. В сумерках, снующие по углам домов тени, пугали одинокую девушку, а громко выругавшийся пьяница, лежавший на скамейке, заставил Артемиду вздрогнуть, когда она проходила мимо. Чувство тревоги не покидало, и девушка поспешила уйти с прибрежной скалы. Строения в Леймионе располагались хаотично и, хотя улицы оказались относительно широкими, девушка сильно путалась в нагромождении высоких каменных домов, зачастую попадая в тупики. Артемида привыкла к небольшим деревянным домам, поэтому двух и трехэтажные мрачные здания из серого камня заставляли нервничать и сбивали с пути. Здесь, в сыром прибрежном городе, жилища были увиты бахромой темного мха и блеклыми пятнами серых лишайников.

– Не надо раскисать, Артемида, – прошептала девушка. Она втянула голову в плечи, когда проходило мимо толпы хмурых людей на углу. – Лишь бы не заблудиться. Где же эта гостиница, прокляни её Роадранер? – Девушка упомянула главу демонов и втянула голову в плечи. Поминать короля страха в такой обстановке было глупой идеей.

«Можно, конечно, спросить у прохожих. Но ты же предпочитаешь несколько часов мотаться по городу, чем разговаривать с незнакомцами на улице?» – думала Артемида,