Лимбус. Том 2 - Эон Линь Страница 6

Князь побледнел и, демонстративно задрав подбородок, будто слова Владыки Тьмы его не задели, больше не проронил ни слова. Я прикрыл рот веером и тихо шепнул Сину:

– Она настолько опасна?

– Княжна Ахлис по прозвищу Кровавый Туман имеет пристрастие к горячительным напиткам и не умеет вовремя остановиться. Пьяные драки – это наименьшее, чего можно от нее ожидать, а учитывая, что она обладает демоническим клинком Омихлемой, то сами представляете возможные последствия, господин.

Поистине женщины-демоны были опасными созданиями. Нам повезло, что ее место занял Князь Одор Мортен. Он единственный казался благоразумным созданием Тьмы.

Подавив желание оказаться в Нанъин, среди тихого журчания воды и шелеста страниц, я сложил веер и решительно отправился по ступеням, ведущим в Весенний дом.

Просторный зал, украшенный изысканной резьбой и яркими шелковыми тканями, напоминал о Тинсингуо. Огромные колонны обвивали золотые драконы, головы которых поддерживали сводчатый потолок, где множество зажженных красных фонарей создавали располагающую к доверительному общению атмосферу. В воздухе витали ароматы жареного мяса, пряных трав и сладких фруктов; смешиваясь с благовониями, они кружили голову и пробуждали аппетит. Девушки с фигурами, способными очаровать любого мужчину, приветствовали гостей у входа и одаривали их многообещающими улыбками. Стоило признать, что я ожидал худшего, но пока увиденное не выходило за пределы допустимого.

– Не стоит волноваться, господин Юань Фэнь, среди наших постоянных посетителей можно сыскать не только знать из Экнориана, но и Богов из Юньхай, – заговорщицки подмигнул мне Цзин Сун.

Интересно, а знает ли Небесный Император, что небожители здесь предаются разврату? Стоит спросить у градоначальника, кто именно из Богов настолько любит развлечения, что готов посрамить свое имя на всю Поднебесную.

Мы прошли к низким столам, расположенным вдоль стен. Они были уставлены свежеприготовленными блюдами, а прелестные девушки уже подносили вино и разливали его по пиалам.

На сцене девушки из Фэнчжихай умело играли на музыкальных инструментах. В их изящных руках звуки, извлекаемые из пипы, эрху и гучжэна переплелись с флейтой дицзы[31], образуя ни с чем не сравнимую, бодрящую кровь мелодию. А демоницы в легких одеждах, словно лепестки на ветру, кружились вокруг них. Движения танцовщиц менялись вместе с музыкой, и теперь они стали подобны размытому видению, где их полупрозрачные наряды виделись туманом, стелящимся по берегу реки.

Очнувшись от созерцания чарующей картины танца, я отпил из пиалы чай, предусмотрительно подготовленный Сином. Свита короля явно наслаждалась праздником, как и сопровождающие Владыки Тьмы. Лирейна нигде не было видно, что означало: он приступил к своей работе и вместе с паладинами пристально наблюдал за происходящим, но расслабиться я все равно не мог, ведь ночь только началась.

Смех, музыка и разговоры сливались, создавая какофонию. Но стоило признать, что в этом чувствовалось единение наших миров. Взгляд скользил по столикам, наблюдая за каждым гостем, и остановился на Энделлионе, который пил наравне с Ахимотом. И если в стойкости последнего я не сомневался, то человеческое тело не могло без последствий вынести столько крепкого вина. Однако его величество превосходно держался, осушая пиалу за пиалой, при этом ярко улыбаясь и вовремя отвешивая шутки на слова Владыки Тьмы. Окружающие быстро прониклись симпатией к молодому королю и осыпали его своим вниманием, подобно звездам вокруг луны[32].

Музыка сменилась еще раз, и теперь заиграла более нежная и приятная мелодия. Я позволил себе прикрыть глаза и насладиться тонкими нотами в общем шуме. Все же мне было здесь неуютно. Уединение приводило мысли и чувства в гармонию, а тут они пытались разбежаться, творя хаос.

Казалось, что прошло всего мгновение, прежде чем сквозь мелодию до меня донесся громкий голос Энделлиона. Я распахнул глаза, пытаясь понять, что упустил, и встретил его изучающий взгляд. Король почти пел под ту самую мелодию, голос его напоминал первые капли дождя, то превращающиеся в ливень, то вновь стихающие.

Я пораженно повернулся к Сину и уставился на него в немом вопросе.

– Владыка Тьмы сказал, что наслышан о поэтических успехах короля, и предложил придумать песню под звучащую мелодию про первую встречу с прекрасной небожительницей, видимо, намекая на Юнхуа, которая все это время подливала ему вино и не могла отвести от него восхищенного взгляда.

Мне оставалось только надеяться, что их забавы не выльются в попытки посоперничать и разнести весь Весенний дом. Энделлион же, явно не подозревая о моем беспокойстве, самозабвенно продолжал:

– Когда прольется первый дождь,

Приду к тебе я, как в мечтах.

Сквозь капли, льющие с небес,

Найду я путь к твоим рукам.

Когда прольется первый дождь

И холод в сердце заползет,

Взгляну украдкой в злато глаз,

Подобно солнцу дарящих тепло.

Когда прольется первый дождь,

Нам будет крыша не нужна.

Ведь насладимся мы с тобой

Мелодией, что дали небеса.

Когда прольется первый дождь

И должен буду я уйти,

Пусть упадет последняя слеза,

Которую мне предстоит найти.

Музыка стихла, и зал наполнился возгласами восхищения и одобрительными хлопками. Девушки мечтательно вздыхали и бросали на Юнхуа ревнивые взгляды.

– Но ведь у Юнхуа не золотые глаза, – растерянно пробормотал я, не понимая, кого из небожительниц Энделлион успел встретить ранее, и пораженный тем, как он так легко смог вплести слова в нежную мелодию.

– Так король Экнора прекрасен не только внешне, но и внутренне. Слухи не врали. Восхитительно, Эндел. – Ахимот одобрительно хлопнул короля по плечу и подлил ему еще вина.

Эндел? Когда они успели настолько сблизиться? И почему Владыка Тьмы так радушен? Определенно, я не чувствовал в нем особой силы, похожей на ци жителей Тинсингуо. При должных тренировках он смог бы стать паладином, но не более. Я настолько сконцентрировался на попытке уловить энергетические потоки, что не заметил, как откровенно разглядываю Энделлиона. Какой позор, не хватало еще, чтобы меня обвинили в неуважительном отношении к королю Экнора. Я готов был принести свои извинения, но звон разбитой посуды опередил мои намерения. Слегка покрасневший Энделлион уронил пиалу и теперь не знал, как следует поступить. Похоже, король все же перебрал, и его надлежало сопроводить в гостевой дом, пока Ахимот отвлекся на подошедших прелестниц. Я подал знак Сину и, взяв веер, подошел к их столу. При моем приближении на лице Энделлиона отразилась растерянность, но вино взяло верх, и его губы растянулись в пьяной