Газлайтер. Том 34 - Григорий Володин Страница 6

женами перенеслись к Морской Впадине через портальный камень, в то время как Зела уводила гарнизон обратно в Рю но Сиро. Единственное, я заранее велел Насте покрыться волчьей шерстью: мы-то со Светой в стихийных доспехах, а оборотнице заодно полезно потренироваться в контроле Даром — обрасти шкурой, непробиваемой как броня, но при этом оставаться в человеческой форме. В итоге выглядит Настя сейчас как женщина-йети. Правда, не такая большая в размерах как настоящая.

Феанор хмурится, щурясь на свет. Его мыслеречь подключена к нашему каналу:

— Знаешь, Данила, моё королевство больше твоего, — он разводит руками и указывает куда-то в темноту, где скрывается гигантская Морская Впадина. — Признай это.

И, наклонившись чуть вперёд, довольно повторяет, глядя мне прямо в глаза:

— Признай, что я более могущественный король.

— Да как хочешь, — отмахиваюсь я. — Я вообще-то пришёл не письками меряться.

Феанор фыркает:

— Опять из-за теневика? Слушай, да я уже сказал: если теневик сюда сунется — он здесь и останется кормить морских чудовищ. Но честно? Вряд ли он придёт. В последний раз он уползал на четвереньках в свой портал. Сейчас он хоть и прислал теневых ищеек, но духа явиться у него нет.

— Очень может быть, — не спорю. — Лорд Тень — тот ещё трус. Но сейчас он загнан в угол. И ему ничего не остаётся, как рискнуть и попытаться пробраться в Первозданную Тьму, чтобы завести новую теневую стаю.

Феанор оскаливается:

— Пусть попробует.

— В этом случае не забудь мне сообщить, — бросаю я. — Мы договорились?

— Да. Более того — ты получишь голову теневика. Это будет мой королевский подарок тебе, король.

Формально разговор закончен, но на самом деле я сюда пришёл не для того, чтобы повторять очевидности. Бросаю взгляд на блондинку. Светка сразу понимает намёк и встревает в разговор, осматривая мрачные своды:

— А тебе правда здесь нравится сидеть? В этой тьме, под постоянным давлением? Жутко же.

Феанор выпрямляется на троне и отвечает жёстко, будто защищает себя:

— Жутко? Здесь я король.

— Ну окей, — фыркает Светка. — Король, ясно-понятно. Только вот зачем тут сидеть? Все нормальные люди живут на поверхности.

Феанор смотрит на неё странно, словно впервые над этим задумался:

— А что, разве можно не сидеть?

— Тебе это даже в голову не приходило? — спрашиваю я, приподняв бровь. — Ты вообще слышал слово «дистанционка»?

Феанор заёрзал на своём каменном «троне», уставился на рубиновую клешню и замолчал пристыженно. Я-то думал, он упрямится из принципа, демонстративно сидит здесь назло всему миру. А выходит, мысль о том, что можно жить иначе, даже не приходила ему в голову.

— Да чего вы пристали! — вдруг срывается он, как обычно делает, когда его загоняют в угол. — Я король! Я сам знаю, как мне быть…!

— Это возможно в принципе? — уточняю я и киваю на молчаливые ряды громаров. — «Клешни» будут тебя слушаться даже на расстоянии?

— Да будут, куда они денутся, — досадно бросает Феанор. — Главное, что рубиновая клешня при мне. Просто… мне это в голову даже не приходило. И куда мне тогда идти?

Я усмехаюсь и, не скрывая сарказма, бросаю:

— Ну сам решай. Можешь хоть в Золотом Полдне поселиться, раз уж больше не претендуешь на мою корону.

Феанор моргает, будто его только что застали врасплох, потом резко встаёт и произносит:

— Тогда я собираю вещи.

* * *

Пурпурный дворец, Хань

Ци-ван собрал в бункере доверенных сановников и военачальников, надеясь, что сюда не доберутся лишние уши и глаза. Узкий круг — только те, кто способен дать дельный совет.

— Разработан ли, наконец, внятный план по вывозу афганцев? — потребовал Ци-ван.

Сановники переглянулись, переминаясь с ноги на ногу. Генералы мрачно молчали. Тревожные донесения продолжали поступать: афганские бандиты устраивали поджоги прибрежных посёлков, громили склады и налетали на портовые терминалы.

Один из генералов решился нарушить молчание:

— Цезарь не отвечает и больше не присылает кораблей. Поэтому мы сами подвели к берегу, где кишат афганцы, несколько ржавых, давно списанных десантных доков. Эти посудины и станут транспортом. Мы загрузим на них афганцев и отправим к острову Кир. Если Филинов их разобьёт — не велика потеря: не жалко ни кораблей, ни чужаков. Всё равно афганцы не отдадут нам назад суда, на которых сами поплыли. Так пусть гибнут, это хоть снизит нагрузку на наши берега.

Все собравшиеся закивали, кроме сановника Чжу Сянь:

— Слишком рискованно. Неужели у вас настолько короткая память, и вы забыли, чем закончилась Русско-ханьская война?

Тут же поднялся сановник Хунь Дунь и возразил:

— А чем, собственно, рискованно? Что за трусость, госслужащий Чжу?

Чжу Сянь холодно пояснил:

— У Вещих-Филиновых теперь есть собственные фрегаты. К тому же за его спиной парит Золотой Дракон. Он с лёгкостью сметёт афганцев вместе с нашим хламом. Вам плевать на жизни афганцев, но разумно ли злить Филинова, когда у него есть настолько внушительная огневая мощь на море?

Хунь Дунь нахмурился:

— Злить Филинова? Но позвольте! Кто такой этот мальчишка? Нет, это он осмелился прогневать нашего Императора, Сына Неба! И в этом вся суть.

Чжу Сянь не забыл подлизать своему нарцистическому правителю, но остался на своём:

— Сын Неба велик и подобен богам, бесспорно, но всё же факт остаётся фактом — у Филинова есть мощь. Он увидит наши суда и затаит злобу. Если и отправлять куда-то афганцев, то стоит подумать о другом направлении, а может, и вовсе вернуть их туда, откуда они пришли. Да, это будет убыточная и позорная кампания. Но куда лучше потерять часть средств, чем развивать конфликт с человеком, за плечами которого парит Золотой Дракон.

Сановники переглянулись, а Ци-ван хранил хмурое молчание. С одной стороны, его бесил мальчишка, с другой — Цезарь уже явно умыл руки, хотя потерял пять кораблей, так, может, и Сыну Неба не позорно будет отступить?

Между тем Хунь Дунь не желал уступать Чжу Сяню из принципа, ибо ещё один его принятый совет снова поднимет его в глазах Ци-вана. Потому Хунь уже разработал план:

— Сын Неба, прежде чем принять решение — молю, выслушай.

— Говори, — бросил Ци-ван.

— С нами вышел на связь японец, Кадзан-тайсё, которого в народе зовут Генералом вулканов. Среди жалких японских аристократов он имеет вес и влияние, владеет островом, который фактически стал его личным княжеством-даймё.