Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль Страница 53

— Не надо, — вздохнула я, осознавая, что веду себя глупо. Сложно что-то сделать, когда между мной и семьей огромное расстояние. — Это же очень дорого. Равносильно перелету с Марса на Землю.

— Ладно… посмотрим, как получится.

Марк принялся за мой кулинарный “шедевр”. Положил в рот, начал жевать, замер. Я напряглась, ожидая реакции, но катастрофы не произошло — проглотил. И даже еще немного съел. Правда, уже не так охотно, как поначалу.

— Я не очень голоден, — пояснил, видимо среагировав на мое внимание и волнение.

Ну я и успокоилась, тоже принялась жевать получившуюся чуток резиновой котлету с разварившимся до состояния каши рисом, и, одновременно, расспрашивать:

— Мою аккредитацию действительно аннулировали? Я не смогу работать по профессии?

— Увы. В этом я бессилен. Права на публикацию репортажей у тебя нет, и новые не получишь, тебя уволили. Этого следовало ожидать — снятые тобой кадры транслировались на заседании как вещественные доказательства.

Я расстроилась. Это же была моя детская мечта — стать репортером! И по сути карьера моя только началась. Столько нерастраченных сил, столько нереализованных идей, столько желания проявить себя….

Высказывать Марку свою разочарованность проблемами я не стала. Он тут при чем? Я должна справляться сама.

И все равно мужчина проявил сочувствие и постарался поддержать:

— Не расстраивайся, ты не зря училась, твои сюжеты оказались полезными. Пусть в ином смысле, но все же…

Ужин закончился. Я вымыла посуду — Марк доверил мне эту обязанность, и мне даже удалось ничего не разбить. Он тем временем готовился ко сну и, когда я пришла в комнату, оба дивана уже были разложены и застелены.

На одном из них, потрепанном, улегся Марк. Натягивая на себя одеяло, буркнул:

— Свет выключи.

Я так и поступила, отметив, что тот диван, который предназначался мне, выглядел совсем новым. Похоже, мой опекун купил его заранее. И совершенно напрасно! Лучше бы одежду заранее принес, а о диване забыл. Тогда можно было лечь с ним рядом…

Марк уснул сразу — я слышала его сопение. Сама же долго ворочалась с бока на бок. Спальное место было удобным, но мне было то жарко, то холодно, то хотелось в туалет, то жажда мучила. В общем, уснула я довольно поздно и все на свете проспала. Встала к обеду, когда Марка уже не было дома. На работу ушел, будить меня не стал, пожалел, но оставил на столе завтрак под салфеткой и записку.

“Вечером пойдем на прогулку и сходим поужинать. В обед не жди”.

В записку были завернуты финансовая карточка, ключ от двери и план окрестностей, где обозначены ближайшие магазины: косметический, бельевой, обувной, вещевой.

Времени до ужина у меня оставалось катастрофически мало. Наскоро позавтракала тем, что приготовил Марк, — то есть спешно проглотив булочки и чай, — я бросилась за покупками. Обуви, кроме ботинок, у меня не было, к новому платью они не подходили. Идти на прогулку лохматой и неухоженной тоже не хотелось — у Марка в ванной нашлись только зубная паста и мыло.

Пользоваться дорогими услугами салона красоты я не стала, просто приобрела косметику и, вернувшись домой, принялась наводить красоту. Эффект от моего занятия оказался сомнительным, Марк, увидев меня в новом образе, сначала хлопал глазами, а потом мрачно буркнул: “И не лень тебе было время тратить? Мы же не в ресторан идем”.

Я обижаться на него за тон не стала — он не желал меня обидеть, просто привык в такой резкой манере общаться. И даже обрадовалась. Это что, ревность?! Ведь на страшненькую меня никто внимания не обратит. Но тогда как это сочетается с его намерением найти мне мужа? А может, он просто не понимает женских привычек?

В результате максимально жизнерадостно уточнила:

— А куда идем?

— Хорошее место. Я часто там бываю. Удобно, вкусно, дешево.

Заведение оказалось самой обычной столовой — никаких изысков, самообслуживание, меню простое, но блюда сытные и качественные. Поэтому я не особо расстроилась. Публичности мне не хотелось, а сама я точно приготовила бы хуже. Потому с аппетитом жевала, рассматривая местных завсегдатаев, которые по своему общественному положению не слишком отличались от Марка.

Они не пытались пустить пыль в глаза, приходили в чем удобно. Среди них он смотрелся естественно, органично, не привлекал лишнего внимания. В любом другом месте ему было бы некомфортно.

Марк в последние два дня носил не камуфляж, а свитер и брюки, но они ничем его не красили, были мешковатыми, бесформенными. И прическу следовало бы поправить. Он привык жить среди мятежников, где не для кого и некогда было за собой следить. Вот она — сила привычки!

Я решительно настроилась и на это повлиять. В разговоре попыталась натолкнуть его на мысль о смене гардероба и разрешить мне его подстричь. Но Марк на меня посмотрел как на дурочку. Сведения о моих парикмахерских курсах его не впечатлили, а взгляд намекал, что не мое дело — стиль критиковать. Это он обязан за мной следить, а не наоборот.

— Кто меня на работе видит? — ворчал мужчина, уплетая овощное рагу. — Вдруг опять к мятежникам забросят? Там нет салонов красоты на каждом углу, я буду выглядеть как минимум странно. — Прожевал, проглотил, испытующе посмотрел на меня и уточнил: — Тебе что, стыдно показаться со мной на людях? Ну так я не навязываю свое общество. Выбирай того, на кого будет приятно смотреть. Я совершенно не против.

Обиделся… Наверное, я поторопилась, неправильно подобрала слова, следовало быть деликатнее.

Вот опять пошли в ход намеки на кавалеров… А оно мне надо? Если хочу добиться своего, с таким, как Марк, придется действовать осторожно — быть и разведчицей, и психологом одновременно.

На следующий день Марк пришел в чуть ином образе — видимо, прислушался к моим словам. Был лохматым, но волосы чистыми. Брюки казались нормальными, стильными, зато свитер остался прежним.

Я обрадовалась, увидев положительные сдвиги, но, как оказалось, рано. Причиной была вовсе не я, он и не собирался понравиться мне. Просто иначе его бы не пустили в ресторан — в этот вечер мы пришли вовсе не в столовую.

Я заикнулась было, что мы разоримся, если каждый день станем ужинать вне дома, мол — я и сама могу готовить. Но Марк как-то странно дернулся, и торопливо сообщил, что подобного не случится и мы можем это себе позволить.

Пожав плечами, я прошла следом за метрдотелем в зал. Круглые столики, накрытые бордовыми скатертями, электронная музыка, стены с голоэкранами, где демонстрировались живописные виды Марса и Земли, снующие официанты…. Нечто среднее между дорогим кафе и дешевым рестораном.

Сделав заказ и дождавшись первого блюда, которое принесли почему-то только мне, Марк неожиданно заявил:

— Карина, ты меня пойми правильно, иногда обстоятельства вынуждают действовать тайно. Случай именно такой. Ты сама любишь авантюры, поэтому постарайся к дальнейшему отнестись легко и с пониманием. Я не хочу тебе мешать, наоборот желаю помочь. И единственный способ, который для этого годится… — он замялся. В итоге так и не договорил, просто поднялся со стула и буркнул: — Жди.

Он ушел, оставив меня одну в непонимании. В голове никак не складывалась четкая картинка. Что он имел в виду? И одновременно одолевало любопытство — чего мне следует ждать и к чему готовиться морально?

Я, конечно, приготовилась. Но, похоже, не к тому, к чему следовало. Потому что, когда увидела, кто появился в дверях ресторана и направился к моему столику, потеряла дар речи. Вот уж меньше всего ожидала здесь встретить… дознавателя, который вел мое дело!

Случайное совпадение? Или он намеренно сюда пришел? Это и есть то самое “обстоятельство”, к которому меня пытался подготовить Марк? Неужели не все вопросы оказались закрыты и следователь желает прояснить что-то еще? А может, в его обязанности входит проверка исполнения опекуном своих обязанностей? Или он вообще идет к другому столику и у меня просто паранойя?!

Последнее предположение я вынуждена была сразу исключить — мужчина молча опустился на стул напротив, где совсем недавно сидел Марк. Даже забыл поприветствовать, просто испытующе уставился на меня, будто чего-то ждал. Наверное, опять по своей привычке поздоровался мысленно. Пришлось мне первой проявлять инициативу: