Санитары человечества - Дионмарк Страница 47

Может они и вампиры, но они принесли в наши Родимичи добро и спасли моего сына. Если кто и виноват, то только я один! Я видел в глазах Глеба веру и надежду, но из-за своего страха, что люди узнают кем стал мой сын… ведь мог что-то другое придумать, но избрал самый неправильный путь, и вот к чему он привёл… Пути божьи неисповедимы и кара неумолимо нагрянет! – старик перекрестился и посмотрел на небо.

– Как бы оно не было, но нам пора принести ребёнка матери. Сердце! – Тимур хмуро посмотрел на отца с сыном, – у него остановилось сердце. Сердечная недостаточность! И строго настрого наказать всем родителям, чтоб до темна их дети возвращались домой, скажем, видели вооружённых людей поблизости и всем быть начеку.

– Ох, Тимур, как бы не случилось что ещё, неспокойно на душе, – старик прижал ладонь к груди, – устал я очень, тяжело…

– Батя, ты как? – обеспокоился Артём и приобнял отца.

– За меня не переживай, моя жизнь ничего не стоит, – перевёл дух Антон Михайлович, – скоро настанет ваше время, и вы вдвоём должны идти дальше! Этот посёлок превратится в большой город, в этом я уверен! Главное несите Истинное Добро и Веру… я знаю, вы не пришли ещё к Богу, но всему своё время! Ладно, хватит лясы точить. – Крякнув, старик не без труда встал, – Бери, Тёма, мальчика, пора Великое Горе матери принести и принять её боль…

* * * *

Ох, господин Александр, в кого вы, со своим семейством выблюдков, меня превратили? Кто я? Вампир как вы? Да, кровь меня насыщает странной силой, но, несмотря на это насыщение, сытым физически я не становлюсь. Мне всё ещё нужна простая, человеческая еда и питьё. На этом чердаке висели высушенные грибы, яблоки и груши, я их съел все. Сначала проблювался с непривычки, а потом мой желудок заработал. А вчера шёл настоящий ливень. Высунув руки из окна я пил дождевую воду, и плакал, одновременно. Очень долго, «отдыхая» в том проклятом гробу, я мечтал о капле любой жидкости – иногда для счастья нужно малое.

Сегодня я наблюдал как эти наивные дурачки всей своей деревней хоронили мальчика. Рыдали словно малые дети, глупцы. Знали бы, что его смерть была не бесполезной… Но ничего, я постараюсь и умою кровью их лица! Только вот силы наберусь…

А Михалыч себя возомнил мессией, Иуда, мать его… Грешки замаливает круглосуточно в этой корявой и смешной церквушки, ночует там и бодрствует вместе со своим сыночком. Но ничего, я найду способ до него добраться и тогда он вспомнит все свои подлости. Я ему тоже в своё время поверил во всю эту чушь про Бога и искупления грехов, и к чему это привело? Нож в сердце, ящик и могилка. Причину того поступка я до сих пор не могу понять, чего только ненапридумывал. Одно только знаю точно, у них какой-то был союз с теми нелюдями во главе с господином Александром, и я своим появлением ломал какие-то планы. Сейчас и неважны их интриги, но, когда эта «мессия» будет мучительно умирать, я задам ему последний вопрос: «Зачем старый хрыч ты это сделал?»

Я встаю на ноги, они уже не дрожат. Мои руки полны физической силы. Беру вилы и без напряжения сгибаю железные зубья. Я готов и сегодня ночью кто-то умрёт! А ещё очень охота тёплого мясца и сердечка, чтоб оно ещё билось в ладонях. В кого же чёрт побери, ты меня превратил господин Александр?..

Глава 10 "Старец Махей"

Совет состоял из пяти вампиров, сидящих в деревянных креслах. Перед ними стоял большой стол, очень напоминающий офисный, на котором краснели хрустальные бокалы – сомневаться не приходилось, в них была налита кровь. Четверо нелюдей были примерно одного предпенсионного возраста, но совсем не похожи друг на друга, при этом одна из них была женщина. Они с интересом смотрели на коленопреклонённых новых пленников. И только пятый не вписывался в эту компанию. Он был глубок в старости, настолько, что ему можно было дать и восемьдесят, и девяносто и даже больше. Невысокого роста, накрыт чёрным пледом, лицо высушенное с проступающими через кожу, острыми скулами. Создавалось впечатление, что он и вовсе неживой, как будто местные шутники обтянули скелет человека кожей и натянули на череп парик из седых волос, спускающих до плеч. И лишь по холодным, чёрным, с мутной поволокой, глазам, внимательно всматривающихся в лица новичков, становилось понятно, что этот упырь, сидящий ровно по середине, самый что ни на есть – живой, а возможно и главный в этой компании.

– Начинайте! – проскрипел хрипловато старец-скелет и одобрительно кивнул. Пётр с Профессором вздрогнули от этого жуткого голоса, на интуитивном уровне чувствуя мистическую силу, исходящую от этого вампира.

– Меня зовут Марк Захарович Декслер! – заговорил один из Совета, элегантно одетый в серый костюм, под которым виднелась белая рубашка с настоящим галстуком, невесть откуда взявшиеся после Ядерной Зимы. Из кармана пиджака торчала золотая или позолоченная ручка. – Очень давно я работал мэром одного небольшого городка. Увы, того города уже нет, как в принципе и других. Это мои старшие друзья. Герман Афанасьевич Мартынов, Алибек Ибрагимович Джомбаев, Анфиса Петровна Кожебей и наконец наш и ваш президент новой цивилизации Избранных, старец Михей.

– Ха-ха, президент, ну вы даёте! – не выдержал Петро и встал с колен, – да он же кое-как дышит, того гляди загнётся…

– Петя, не надо… – Алексей Дмитриевич испуганно посмотрел на друга.

– Профессор, неужели ты не видишь – эта сумасшедшая пятёрочка возомнила себя хер знает кем… Мы люди, а не рабы…

Договорить он не успел, «президент» Михей резко скинул с себя плед и в момент превратился из хрупкого старика в непонятно какое существо роста под потолок. Теперь это был не старик, а демон, очень похожий на реального Дьявола, которого часто любили изображать режиссёры в своих старых мистических фильмах, со всеми этими рогами, копытами и лохматым хвостом. Четвёрка Совета поспешно отступила к стене, на лице бывшего мэра играла ухмылка. Стол с бокалами перевернулся, по полу стали растекаться кровавые лужи.

– Мать твою… – онемел Пётр, подавившись словами и вытаращив в ужасе глаза.

– Чччеловечешко, – загромыхал на всю комнату голос монстра, в ушах людей заложило, – я триста лет вас, людишек, давилллл!

– Сука! – пришёл в себя Петр и заорал, пытаясь заглушить чудовище. В недоумении от наглости пленника, Михей замолчал, тяжело дыша через ноздри, в которые запросто можно было бы засунуть человеческую ногу. Человек стал снимать с себя куртку, оголяясь