Кровавый тиран - Владислав Афинский Страница 46

Демос же воздействовал на страх, которым пропитана вся моя жизнь и к которому я давно привык. Меня мало что пугало и в какой-то степени я такой же психически больной, как и тот матрос, который пережил появление Демоса на Чёрной Каракатице. Хотя врать не буду, нахождение в присутствие Демоса всё равно сильно изнашивало психику и давило на мозги. Я же не из стали.

Мрак продолжал сгущаться и в трюме уже не было ни одной живой души. Тьма полностью покрыла меня, даже свет через дыру сверху не пробивался. Звучали взрывы, крики, прямо сейчас наверху кто-то кого-то пожирал. Как я и говорил, началась бойня.

Заскрипели не то кости, не то доски или может быть это были суставы? Этий его знает, но я кое-как наконец-то поднялся, хоть и пока не выпрямился в полный рост.

— Принципы, идеалы, убеждения. С раздробленной душой, потеряв контроль над частью чувств и эмоций, ты всё равно продолжаешь что-то делать. Потому что именно принципы, идеалы и убеждения заставляют тебя это делать. Это нас и отличает от животных, демонов, простых смертных. Именно это следовало развивать всем видам, но почему-то мы улучшаем лишь оружие и броню, но не душу.

Великий Панцирь говорил пафосно, но на самом деле львиная доля моих успехов в первом шаге принадлежала и ему. Сам бы я вряд ли смог преодолеть невозможный барьер, а вместе с могучим артефактом и тенью души великого воина мне удалось поменять местами материальный и нематериальный миры. Как и с заклинаниями, законы физического мира стали зависимы от проявления ментального. Воля действительно многое значила для смертных в целом, но для магов в отдельности… она была всем.

В первый раз я за всё время мной была взята сила не из мироздания, а из душевных запасов. Этому неофиты учатся перед тем как взойти на следующую ступень академического образования. Меня же никто не учил, мне пришлось научиться самому, чтобы не сдохнуть. Прямо как наши предки в прошлом, прямо сейчас я изобрёл «велосипед». Непродуктивно, неэффективно, глупо, но на нормально обучение у меня как-то времени не было.

— Не налегай, друг. За всё придётся расплатиться, а у тебя и так душа на соплях и вере в Этия держится, — усмехнулся Великий Панцирь, после чего я почувствовал как его рука легла на моё плечо. — Лучше забери силу у своих демонов. Пусть делятся, а то как паразиты, честное слово.

И он был прав. Пока моё физическое тело делало второй шаг, я погрузился частью разума в душу, оказался у подножия маяка. Одно слово и Вилия прибежала ко мне сама. Она удивилась и ей не понравилась моя просьба, но желаемое я получил без спора. Расчёт и стратегия, она лучше других понимала значения слова «перспектива».

Доргаф уселся на вершине маяка и пел, восхищаясь самим собой. Моё появление его раздосадовало, но одно движение молота заставило его вспомнить кто тут главный. А затем уже, как его мозги прочистились, он увидел во мне и того, кто спас его задницу от Демоса. Возможно мне показалось, но кажется ему даже стало чуть-чуть стыдно.

Келиксию я встретил на втором дне, в круговерти адского сражения. Её пламя уничтожало всё и демонов, и воинов из моих воспоминаний, она тоже не стала спорить, лишь как-то надменно хмыкнула и понеслась дальше, прямо в мясорубку. Демоны всегда рвались до моей расколотой души, она была для них открытой дверью в мир смертных. Поэтому и битва здесь будет вечной. Вернее… пока я не умру.

Демос же не дал мне ничего и даже не явился по зову. Его внимание было рассредоточено по смертному и ментальному мирам. Хотя он мог бы мне ответить даже в таком случае, но он просто не хотел, желая подать это нежелание как невозможность. Проще говоря, Демос прикинулся дурачком, а я не мог осадить его, ведь от него зависит результат этой битвы.

— Чувствуешь, да? Они довольно сильны. Копят силы, питаются каждой твоей победой, каждым твоим успехом… каждым вздохом, — продолжал говорить Великий Панцирь. — И видит Арос, друг, тебе нужно задуматься над планом Б, когда вся эта дрянь снова решит тебя кинуть с прогиба. А она решит, не сомневайся в этом.

Великий Панцирь был прав, но решение этой проблемы подождёт. Моё тело начало функционировать, новая кожа ещё не выросла, но мышцы стали нести кости к поверхности. Пора было вступить в бой, что я и сделал.

Появление живого мертвеца, то есть меня, ужаснуло оставшихся врагов. Здесь была уже не только ставка, но и значительная часть офицерского состава. Они не дрогнули под влиянием силы Демоса, но и бесстрашными не являлись. Просто сражаться их заставляли всё те же принципы, идеалы и убеждения, которые разнились от одного смертного к другому.

— СЗАДИ!!! — заорал один из офицеров, пытаясь спасти своего товарища, стоявшего ко мне спиной.

Но было поздно. Я без какого-либо зазрения совести обрушил свой молот прямо на спину первого врага. Раздался хруст позвонков и от боли враг тут же потерял сознание. Так он и упал, с вмятиной на кирасе, лицом на кровавую палубу без надежды посмотреть на небо перед смертью и со страхом в душе, который становился лишь сильнее, превращая последние мгновения затухающей жизни в ад.

— Ты следующий… — прошипел я, указывая левой рукой на только что оравшего офицера.

Он заткнулся и встал как вкопанный. Глупец зачем-то посмотрел прямо в щель шлема, но увидел там лишь ужас. Спереди него был Демос, позади ещё один демон который убивал волю. Между молотом и наковальней оказались зажаты бедные смертные, которые воевали здесь не пойми за что. Кровавый Тиран выдернул их с родных островов и направил сюда, ради своих имперских амбиций.

И в этот момент офицер вспомнил мои слова, после чего бросил оружие. В этот же момент раздались глухи стуки щитов и звон падающих мечей. Рядовой состав массово сдавался. Всем им обещали славу и богатство, а на деле адмирал привёл их в самый настоящий ад. Это не напоминало ни одну из войн, это был именно что сущий ад, ведь мы использовали демонов. Как с этим бороться простым смертным? Большинство из них никогда с подобным не сталкивалось даже близко.

Не долго думал и адмирал, который хоть и был силён, но мне хватило одного взгляда, чтобы всё понять. Это человек был не тем, кто пойдёт на дно вместе со своим кораблём. Да, он