Повелитель Аквы - Артемис Мантикор Страница 46

Танатос скривился. Нет, не из-за косвенных обвинений магистра Порчи в некомпетентности — он то как раз был прав. Но сам Тан просто не предположил такой вариант. Склонный проверять подобные вещи рыцарь Смерти и жрец самой Мортис долго ломал голову над тем, зачем были нужны недавние нападения одержимых фракталом, в том числе и на пустотников.

Убивать безымянных за стенами бессмысленно. Вычищать ряды пустотников в духе фанатиков Тиши, но тогда нападения на мирное население всё равно не вписывалось. И вот теперь всё становится на свои места.

Но кто мог подумать, что цель этих акций — распространение заразы, а жертвы среди одержимых — скорее побочный продукт.

Вот только не понятно, как эта дрянь изначально так распространилась? Даже если предположить, что всему виной специально испорченные партии наркотического чёрного дыма, то получается, в городе целый выводок функционеров ордена.

Мог ли он проворонить такое? Маловероятно. Мог ли такое пропустить ещё и Стерх, постоянно выискивающий себе жертву на ужин? Крайне маловероятно. Мог ли такое не заметить Энкейл? Как же не вовремя Ректор выслал его из города.

Но никто не мог знать…

Главная проблема в том, что возможности новой стихии до конца не известны никому. Аспект болезни помимо науки гаруспиков встречался только у узкоспециализированных магов Земли, и всё. Складывается ощущение, что в стихии фрактала встречаются вообще все известные аспекты! Как воевать с таким противником?

— Твои предложения, Луксор? — спросил Ректор.

Он всегда давал возможность проявить себя всем. Хотя наверняка знал все ответы своих учеников заранее.

— Предлагаю изоляцию внешних доменов, — ответил магистр Порчи.

— Это само собой. Что ещё? — в голосе Ректора мелькнули нотки раздражения. Но заметил их только Танатос, сделавший наблюдение за Великим едва ли не своим особым навыком.

— Сжечь их! — вмешался недавно вернувшийся в город магистр Бездны. — Большинство заражённых всего лишь безымянные. Однодневки, бесполезные для великой Цели!

— Изоляция, — предложила магистр Алиина из башни Молний.

— Нужно найти источник заражения, — уверенно произнесла Лакки, удостоившись мягкой улыбки Ректора.

— А как на счёт крыс, Тахион? — вдруг спросил Тан, осенённый внезапной догадкой. — Ты ведь занимаешься их вопросом? Они шляются везде, и вполне могли бы знать о заразе.

— Действительно, — повернулся Ректор к магистру Земли. — Как там продвигаются твои дела с незуми?

— У крыс всё как всегда, учитель, — улыбнулся Тахион. — свары с чихарами, междоусобицы кланов. Если бы они что-то знали об опасности для Доминиона, я бы тоже об этом знал.

— Помнится, в прежнем мире в тёмные века крысы сами разносили заразу, — заметила Лакки.

Магистр Земли поморщился:

— Не стоит сравнивать незу с обыкновенными крысами. У них есть самосознание, и они понимают, что их жизнь зависит от жизни города. Но знаешь, я тут подумал.. в твоих словах может быть доля истины. В Доминионе не только крысы шляются где не попадя через подземные коммуникации. Есть ведь ещё и чихары, путешествующие через мир Клеток…

16. Взгляды во мрак

— Как ты, Ласка? — спросил я у девушки, когда мы вышли из комнаты Сайриса.

Девушку немного пошатывало.

— Всё.. в порядке. Через минут пять пройдёт.

— Уверена, что через пять?

— Да. Кровь навов очень быстро выводит большинство ядов из организма. Против нас нужно делать специальный состав, — поделилась девушка.

— Поэтому у навов есть свой алкоголь? Та чёрная жидкость, — припомнил я настойку, которой девушка угостила гверфа.

— Да, — кивнула она. — Но она и правда мне нужна как оружие. Огонь с астральным уроном, способный отогнать всё, кроме порождений пустоты.

— Что ж, кажется, всё с нашим приключением обошлось, — вздохнул я. — Что думаешь о словах мастера Знаний?

— Я.. не знаю. Мне не нужна месть, но… если есть хоть сотая доля шанса вернуть… их, — осторожно, полушёпотом ответила Ласка. И я сразу понял, о чём она. Ласка стала такой, потому что другой мир отнял у неё всё так же, как и у меня. — Я не знаю, Син. Я пойду за тобой, какой бы выбор ты не сделал.

— Откуда столько доверия? — в очередной раз удивился я поведением этой девушки. — Помимо снов и вроде бы общего прошлого. Это на тебя не похоже.

Девушка осторожно ухватила меня за мантию, и едва заметно потянула.

Я вопросительно посмотрел на неё.

— Хочешь, я покажу тебе мир Клеток? — вдруг спросила она.

— Сейчас? Хотя, почему бы и нет, — я улыбнулся. Ласка не из тех, кто стал бы предлагать что-то просто так. Ненадолго оказавшись в её шкуре я знал, как тяжело ей даётся каждое слово.

Девушка потянула меня за собой, после чего отпустила и устремилась вверх по винтовой лестнице.

Тонкие улочки и коридоры внутреннего домена у нашего факультета были особенно мрачными. Стелился холод, спустившийся к ночи к каменным постройкам Оазиса.

Странное название для холодного и неуютного места. Хоть и красивого, надо признать.

Вот только кто будет любоваться видом, когда замерзаешь от холода?

Вокруг нас заструилось лёгкое паровое облачко ауры, возвращая немного тепла.

Ласка кивнула и чуть улыбнулась. Но уже в следующий миг снова сорвалась с места и быстрым шагом направилась вглубь незнакомых мне улочек.

Домен Оазис был странным местом. Вокруг стержня располагалось множество высоких зданий, сверкавших голубоватыми окнами. Но переходы между ними, да и сами здания, были запутаны, будто один громадный лабиринт.

Может, так было задумано, чтобы ученики здесь тренировались. Здесь легко устраивать целые небольшие военные игры с призванными монстрами. Развивать тактику малых групп, например. Или навыки поиска и сканирования. В любом внутреннем домене был лабиринт. Да и сами они не сильно отличались друг от друга, как тот же домен Смерти и Знаний во внешних доменах.

Яйцо в яйце — вот как можно было охарактеризовать Доминион.

— Куда мы, — наконец, спросил я, когда мы спустя минут десять быстрого шага очень странными маршрутами так никуда и не пришли. Только путь стал ещё более странным.

Мы вроде бы поднимались вверх. Пару раз входили в какие-то башни с лестницами, но выходили всё равно на ровную дорогу. Видимо, уровнем выше.

— Уже скоро, — бросила, не оборачиваясь, Ласка, и