Беглец от особых поручений - Антон Витальевич Демченко Страница 45

Но мне уже было все равно. Благодаря последним действиям великого князя, колесо судьбы, скрипя, совершило полный оборот, и визит атташе был прекрасным показателем того, что обратного пути у меня нет.

Плюнув на все, я отошел от окна и, велев Грегуару убраться в гостиной, отправился в свой кабинет, поработать с бумагами, среди которых должно было найтись не меньше двух‑трех писем от Бисмарка.

А утром, едва часы отбили десять, дворецкий поднялся в кабинет с известием о визите Толстоватого.

- Виталий Родионович, добрый день. - Как и атташе, Толстоватый, приветствуя, вежливо поднялся с кресла, а следом за ним и глава местного отделения, о котором Грег, кстати, не сказал ни слова.

- Здравствуйте, господин полковник. - Я кивнул, точно таким же жестом, как и вчера, предлагая гостю присесть. А вот угощения он от меня не дождется. Равно как и Дорн не дождется приветствия.

- Хм. Благодарю. - Явно отметив холодность приема, Толстоватый опустился в кресло и, задумчиво побарабанив пальцами по ореховому подлокотнику, наконец, открыл рот.

- Кха… кхм… Виталий Роди… - Заметив приподнятую в деланом недоумении бровь, полковник поспешил исправиться: - Ваше сиятельство, прошу извинить, но меня привело к вам дело большой важности… Вам известно, кого именно вы принимали у себя в гостях вчера вечером?

- Разумеется. Господин атташе был весьма вежлив и не забыл представиться, - кивнул я.

- Поня‑ятно, - протянул полковник.

- Сомневаюсь. Два с лишним года государство занимается моей травлей, словно у него нет иных дел. Вы считаете, я должен сидеть тихо, как мышь под веником, и благодарить за оказанное высочайшее внимание? Не дождетесь. Завтра же я вылетаю в Хольмград, и… скажу честно, я оч‑чень не позавидую человеку, который решится задержать меня в пути… А уж при отъезде из Хольмграда и подавно…

- Что ж… Как вижу, вы уже все решили, - вздохнул Толстоватый. - Виталий Родионович, в память о нашей дружбе я не стану вас удерживать… Но доложить о нарушении вами слова, данного государю, обязан. Извините…

- Ничего‑ничего. В память о нашей дружбе я вас прощаю. А сейчас, прошу извинить, но перед отъездом мне нужно сделать чертову прорву дел. Честь имею, господа.

- Под замок все же было бы надежнее, - уже у входной двери ворчит Дорн. Я слышу резкий ответ Толстоватого и ухмыляюсь. Вот это и называется «идти на «вы». В сердце поселяется злость, а на губах улыбка. Я иду…

Глава 6. Никого не будет дома

После недолгого размышления я отказался от идеи спокойного перелета на рейсовом дирижабле. Поезд? Долго, и тоже не гарантировано спокойствие в пути. Остается только один вариант.

- Грегуар, мы едем в Хольмград. Собери самое необходимое, а мне подай дорожный костюм. Да и тебе лучше одеться понеприметнее и поудобнее. Сегодня ночью, боюсь, нам придется изрядно побегать.

- Хорошо, мессир. - Дворецкий кивнул и, развернувшись, скрылся за дверью, ведущей в служебные помещения. А я… а я пошел осматривать и отбирать свой арсенал. Нет, я не думаю, что мне придется применять огнестрельное оружие, но возня с ним успокаивает, а мне сейчас, как воздух, нужна ясная голова.

Вот странно, во время службы боевой транс превращал меня в тактический расчетный центр без эмоций и ненужных метаний, а сейчас… нет, если я вхожу в это состояние сознательно, никаких проблем. Но стоит делу коснуться Лады, как привычный и эффективный транс превращается просто‑таки в ярость берсерка… и я ничего не могу с этим поделать. А значит… значит, надо быть осторожнее.

Автомобиль выкатился из гаража, когда над Каменградом уже опустились сумерки. Я оглянулся на пустой дом, в котором так и не успел толком обжиться, и вздохнул. Надеюсь, в мое отсутствие Толстоватый присмотрит за ним. Каменград все‑таки хоть и на удивление спокойное место, но бесхозным вещам и здесь могут «ноги приделать», а их в доме немало осталось.

Грег заерзал, устраиваясь поудобнее в кресле, и я, одернув себя, закрутил руль авто. Вывернув из ворот, «Классик‑II» сверкнул фарами и, прибавив оборотов, помчался по темным, освещенным редкими фонарями улицам. В открытое водительское окно донеслось далекое злое ржание лошади, обожженной болью от удара кнутом, цокот копыт… но скоро и он стих. А спустя три поворота, вылетев на центральную улицу, я заметил в зеркале заднего вида мелькающие на спуске огни фар близнеца моего «Классика». Ну, внешне да, он близнец. А вот если взглянуть глубже… Знаете, Грегуар, побывав со мной на верфи, подал замечательную идею, в воплощении которой, правда, ему же самому и пришлось поучаствовать. Ну, после того, как наши инженеры все обсчитали, а мастера и конструкторы изготовили необходимые детали, конечно. Все‑таки в ментальном конструировании мой дворецкий «плавает», и весьма основательно. Сказывается забугорное происхождение…

Честно говоря, когда я услышал предложение Грегуара, то впал на некоторое время в ступор. Интересно, это у французов национальное? Помнится, в детстве я обожал фильм с Луи Де Фюнесом и Жаном Маре… И господин Фантомас тоже любил летать на своем автомобиле…

В общем, не было ничего удивительного в том, что преследовавший нас автомобиль Особой канцелярии умудрился потерять свою цель, стоило мне погасить габаритные огни и, оторвавшись от преследования на очередном повороте, поднять машину в воздух.

Правда, какой‑то запредельной маневренностью или скоростью в воздухе «Классик» похвастаться не мог. Если сравнивать его с тем же «Скатом», то последний выглядит рядом с летающим авто, как клиппер рядом с баржей. Такой неповоротливой, груженой баржей. Ну, нет у него ни необходимой аэродинамики, ни места для расположения достаточного количества эффекторов. Впрочем, грех жаловаться. Свои полторы сотни километров в час машинка выжимает, не рискуя перевернуться вверх тормашками, и ладно.

- Мессир, мы миновали город, - через некоторое время сообщил с заднего дивана Грегуар и договорил: - Легли на курс.

- Замечательно. Включаю автопилот, - облегченно вздохнул я. Щелкнув тумблером и дождавшись соответствующей индикации, я откинулся на спинку кресла. Конечно, тот примитив, что я включил, автопилотом называть несколько… хм, преждевременно. Он всего‑то и может, что удержать машину на курсе, да и то лишь при чистом небе, так сказать. В непогоду корректировать движение машины он не может, от слова «никак». Близкие грозовые разряды отчего‑то сводят с ума ментальный конструкт, отвечающий за позиционирование, а «пилот» ориентируется именно на его показания. Втиснуть же в машину полноценный навигацкий стол, надежно защищенный от таких вывертов природы, не удалось. Но мне и