Газлайтер. Том 34 - Григорий Володин Страница 37

моему выбору. Вот этим я и занимаюсь пару часов. С тем же Демоном у алтаря я, кажется, случайно нащупал путь к решению. Демон, умирая, ощущал, что его изгоняют, — на это наложил отпечаток коллективного бессознательного Сэцубуна. Вот и этот его ментальный след помог с настройками. Только у меня нет подопытного кролика. Легионеров мучить не хочу, даже доставучего лорда Трибеля, а потому всё на себе пробую. Никакого садо-мазо, просто насыщаю пси-конструкты неболезненными ощущениями.

Вроде даже получается, и я, выйдя из комнаты, из-за угла бросаю пси-шарик в спину Грандбомжа. Он только передёрнул плечами и пошёл дальше. Крепкий малый. Хотя столько раз быть разрубленным — и неудивительно, что боль в пояснице его не колыхнула. Такой же шарик я бросаю из окна в Бера, и тот сразу хватается за спину, а Зела, закатив глаза, уводит лучшего мечника Золотого Полдня лепить ему перцовый пластырь. Хм, работает.

— Брат, не занят? — связывается по мыслеречи Катя. Голос у сестры слегка встревоженный.

— Для любимой маленькой сестрёнки всегда есть время.

— Вообще-то я старше тебя!

Не буду тебя разубеждать, но это не так.

— Как твоё путешествие?

— Похоже, за мной следит Охранка. Точнее, сам Иван Владиславович Львов, представляешь? Вначале в пабе попался, взял у меня номер, а теперь ещё и предложил прогуляться в филармонию.

Владислав Владимирович, ну вы даёте! Что это ещё за ход конём… вернее, собственным сыном? Или решал Царь Борис?

— Иван Владиславович — вежливый парень? Тогда сходи, развейся, — просто говорю.

Катя неуверенно переспрашивает:

— То есть можно? Это вообще правильно? — судя по тону, сестра сама не прочь и позвонила, чтобы спросить моего разрешения как главы рода.

Я усмехаюсь и отвечаю легко:

— А что тут неправильного? Развлекаться тоже надо.

Катя облегчённо выдыхает, даже голос становится мягче:

— Спасибо, брат.

Тут у меня в кармане что-то странно вибрирует. Сначала я решил, что это какая-то хитрая атака, но нет, всего лишь мобила. Отвык я от звонилок. Но эти японцы по-другому не умеют, похоже. Вот и Хаято нарисовался. Откуда-то же раздобыл мой личный номер.

— Дайме Вещий-Филинов, я хочу покаяться, — начинает сановник. — Я вёл себя нечестно по отношению к вам на Сэцубуне. На празднике устраивал вам неприятности, которые вы прошли с честью.

— А зачем вы признаётесь? Ваше признание уже ничего не изменит. Праздник закончился.

— Праздник закончился, но тяжесть на моём сердце от постыдного поступка осталась, — как типичный балабол заливает. — Может быть, вы согласитесь пройти со мной причастие в храме Вечерней Хризантемы? Перед символом императора. Так мы бы забыли все наши раздоры. Если вы не против.

Вот же доставучий интриган! Грохнуть меня там что ли хочет?

Глава 9

Я отдыхаю в саду Рю но Сиро. Что ни говори, а нравится мне в Замке Дракона, и нравится не в последнюю очередь благодаря хозяйственному Венгладу. Вечер тёплый, лунный свет мягко ложится на чистые каменные дорожки, от ухоженного пруда тянет влажной прохладой.

Подходит Лена. Без лишних слов она устраивается у меня на коленях, как будто это её привычное место. На ней кимоно — она единственная продолжает носить его даже после Сэцубуна, и Венглад только радуется: госпожа чтит традиционный наряд, и это льстит его аккуратной душе.

— Даня, так здесь классно, — говорит она, прижимаясь. — Я наконец отдыхаю после всей этой суеты в Невинске… А ты что собрался делать?

Я оглаживаю её по бёдрам, смотрю на темнеющую воду пруда:

— Да вот, Хаято прислал приглашение в храм какой-то Хризантемы.

Лена смотрит прямо в глаза:

— Это ловушка.

— Безусловно, — киваю я. — Но сходить стоит. Хризантема — символ Императора, и если кто-то зовёт официально в такой храм, отказ будет выглядеть неприлично. А у меня с Импом только-только наладился разговор по созданию собственного королевства…

— Даня, ты, конечно, очень умный и рациональный, и, конечно, печёшься о роде и королевстве… — кивает Лена, и в её глазах вспыхивают хитринки. — Но уж с собственной женой можешь говорить без дипломатии.

— А ты меня уже неплохо знаешь, — хмыкаю, поглаживаю её лебединую шею. — Раз такая прозорливая, сама и говори.

— Ты хочешь проучить Хаято и заодно весело провести время за этим достойным занятием, — отвечает Лена, поднимая подбородок и подставляя шею. Жест очевидный: мол, целуй, я же заслужила своей прозорливостью.

— «Достойным», значит? — прищуриваюсь.

— Что может быть достойнее, чем наказание врагов рода? — довольная собой ухмыляется Лена. — Я, конечно, не рождена дворянкой, но правила игры аристо уже давно уяснила.

— Ладно, заслужила похвалу, а то вся извелась у меня на коленях, — усмехаюсь я.

Лена получает свой заслуженный поцелуй, и тут, как всегда невовремя, появляется Светка — в футболке и шортах на манер Насти и Гепары. Вроде блондинки рядом не было, а уже в курсе нашего разговора:

— И кого возьмёшь с собой?

— Возьму с собой Лену, Гепару, Змейку и Грандбомжа. Лена тащится от восточной культуры, — киваю на наряд жены, которая уже разрумянилась радостная. — А Гепаре не помешает побывать в храме, там астральный фон сильный… Змейка и Грандбомж же пригодятся в разговоре с Хаято.

— Но я тоже хочу! — восклицает Светка.

— Конечно, хочешь. Но в храм можно брать не больше четырёх спутников.

Светка топает ногой, надувает щёки и бурчит:

— Ну блин…

Бывшая Соколова уходит, ворча себе под нос. Ну и пусть. Иногда полезно, чтобы её ограничили, а причины в этот раз объективные.

Вечер проходит в делах. Настя отчиталась о строительстве Исследовательского центра в Херувимии: каменная башня уже полностью возведена, стены стоят крепко, и теперь там ведут работы по установке коммуникаций. С помощью Насти я могу контролировать стройку на расстоянии и быть спокоен за этот участок.

Перед сном успеваю потренировать новые пси-конструкты. Бера рядом не оказалось, пришлось экспериментировать на себе. Куда деваться.

Утром вместе со Змейкой, Грандбомжем, Леной и Гепарой выходим в море на яхте, направляясь к острову Хризантемы. Я стою на палубе и оглядываю морские пейзажи. Ветер свищет в уши, солёные брызги летят в лицо, а рядом скачут дельфины — выпрыгивают из воды, сверкают боками и с шумом падают обратно, оставляя серебряные всплески.

— Фааака… — только и выдавливает Змейка, заворожённо следя за их прыжками. Её глаза горят