Последняя битва-2 - Данияр Саматович Сугралинов Страница 35

Похоже, Древний бог кошмаров совсем затосковал здесь и при моем появлении разразился прямо-таки словесным потоком. Он сетовал на свою глупость, когда решил помочь нам в том инстансе на Террастере, и пытался понять, что с ним случилось и кто он после этого. Короче, очень много философии не самого умного божества, чьим недавним важнейшим интересом было сожрать кого-нибудь.

Я слушал его вполуха, когда внезапно осознал: что-то не так с моим дыханием. Я дышал и не мог надышаться, словно легкие работали впустую. Как будто воздуха вокруг меня не существовало, хотя я отчетливо видел колыхания газовых потоков вдалеке. Попытался вдохнуть – и снова ничего не вышло. Похоже, воздух-то тут есть, но кислорода в нем то ли вообще нет, то ли очень мало.

– … и вот эта мысль – а что, если я заразился от тебя человечностью, – не дает мне покоя, – продолжал чавкать множеством ртов Гроэль, не замечая моих проблем. – Тревожная мысль для сущности древней… Пожертвовал собой ради горстки смертных? Чуждо это для Древнего. Еще и слово это глупое – человечность, да и что оно означает? А что такое тогда гномность? Орчность? Минотавренность…

Грудь сдавило так, что я на мгновение оглох и ощутил, что получил урон. И без интерфейса было понятно, что задыхаюсь. Тело знало эту механику слишком хорошо – как тогда, в Болотине. Только там я хотя бы видел логи, уведомления, полоску здоровья и мог отслеживать урон. Здесь же приходилось ориентироваться исключительно на ощущения.

А еще в Болотине у меня были проклятие нежити и Метка Чумного мора, которые вместе давали шанс рано или поздно обрести неуязвимость. Сейчас я хоть и владею чумной энергией… Впрочем, чем гном не шутит, а вдруг сработает? Я попытался активировать Бессмертие, ориентируясь на опыт, но без отклика системы невозможно было понять, сработало или… Нет, не сработало. Я бы ощутил.

Попробовать унести отсюда ноги?

– Цепляйся ко мне, Гроэль, – прервал я словоизлияния Древнего бога, выставив Косы Жнеца. – Мы уходим.

Опешив, он тут же рванул в мое оружие. Оттуда донеслось:

– Это пристанище стало еще роскошнее!

Отвечать ему я не стал, лихорадочно активируя поочередно Глубинную телепортацию и Вездесущность. Глупая затея – оба навыка работали только в пределах одного мира.

В следующий миг я начал конвертировать дух в жизнь. Запасы духа у меня бесконечны, но что толку, если скорость конвертации предельна?

Паника подступала к горлу вместе с пониманием: здесь действительно нет кислорода. Совсем.

Я чувствовал, как умираю – медленно, но верно. Даже без цифр урона я знал закономерность: сначала боль терпимая, потом она удваивается, затем еще и еще. Скоро даже моя безумная живучесть не справится.

Дико озираясь по сторонам, я запаниковал. И в этот момент меня поразило понимание того, что именно все это время вызывало гнетущее чувство странности.

Дело было не в ландшафте – подобное я видел и в Пекле, и в Преисподней.

Дело было в полном, абсолютном отсутствии красок.

Все вокруг – серое. Не просто бледное или блеклое, а именно серое, словно вытравленное из реальности. Ни единого цветного пятна, ни малейшего оттенка – будто мир состоял из различных градаций серого, от почти белого до глубокого черного. И очень странно, что я сразу этого не понял. Словно разум мой был… адаптирован к этому месту? Упрощен?

Тело горело изнутри, легкие рвались от боли. Боль была привычна, пугали цифры и знание математики. Я чувствовал, как умираю – медленно, но верно. Да, урон срезается множеством моих защитных способностей, часть его конвертируется в очки жизни и опыта, и из духа сейчас преобразовывается намного больше, чем отнимается дебафом… Но если дать волю геометрической прогрессии…

– … а у меня и без этого был кризис… – чавкая, продолжал многоголосо тараторить Гроэль, не замечая моих проблем.

Думай, Скиф. Думай! Так, Благосклонность Изиды, которая создает идеальные погодные условия, при мне, этот артефакт должен помочь! Ну же, давай!

Черта с два. Погода, может быть, и улучшилась, но кислорода это не прибавило!

Так, ладно… Что у меня еще есть?

Стоик просто обязан был помочь, дав 100 % сопротивления климатическому дебафу, но тут… Черт, это же связано с климатом! Почему он не работает?

– Да ты же просто задыхаешься, – словно прочтя мои мысли, сказал Гроэль. – Полегче, Скиф. Вам, смертным, нужно дышать! Телу твоему нужна стихия эта.

Точно! Дышать нужно смертным, а вот демонам…

Я активировал Альтер эго, сменив свою сущность на демона Ааза. У демонов иная физиология; возможно, им не нужен кислород? То есть да, он им не нужен, но они же все равно чем-то должны дышать?

После долгой, почему-то затянувшейся трансформации мои легкие изменились, приобретая некоторую устойчивость… но дебаф не сняло – просто паузы между тикающими дотами стали чуточку длиннее.

– Брось ты эти шуточки, – раздраженно пробулькал Гроэль, покинув Косы Жнеца. Заметив мой новый облик, он вскричал: – Вот оно что! Я был прав! Ты не просто помеченный Хаосом, ты носишь в себе демоническую природу!

– Это случилось уже после тебя… – прохрипел я между тиками дота. – Гроэль, что это за место? Здесь есть другие разумные? Или места, где есть чем дышать?

Древний бог кошмаров наконец обратил внимание на мое состояние.

– О… – Его многочисленные глаза широко раскрылись. – Вот это я дал маху! Забылось мне, что здесь нет воздуха для смертных тел. Дела… Так-так… Дай подумать…

Пока он говорил, я включил Око изначальных, надеясь увидеть что-то большее, но в этот момент тикнуло особенно сильно, и я пошатнулся.

– Скиф? – Гроэль участливо заглянул отростком мне в лицо. – Ты меня слушаешь? Ты попал в Тлеющую пустоту – мир, каким когда-то был Дисгардиум, до того, как на нем зародилась жизнь.

Еще один бета-мир? Или, скорее, альфа-мир. Но что-то не сходится. Осколки Тлеющей пустоты, которые я собирал в Бездне, – как они туда попали отсюда? Все те кошмарные твари, которые перли через портал в Источнике Тлеющей пустоты, – откуда они взялись, если здесь нет жизни?

– Этот мир, прообраз Дисгардиума, был создан первым, – продолжал Гроэль. – Его создало Упорядоченное. Мы, Древние боги, родились именно здесь, когда Хаос в противовес ему создал нас. Это придало миру баланс.

– Но почему он такой странный? Где все живое? Если этот мир был создан первым, то на нем давно должна была развиться жизнь.

– Давно? – усмехнулся Гроэль. – Чтобы что-то развилось, нужно время. В этом мире нет времени, это