Грешник - Михаил Злобин Страница 34

— И ты будь здоров, Астал, — промурлыкала хозяйка, обозначая легкую улыбку на своих полных губах. — А ты все не меняешься, такой же дерзкий и гордый.

— Извини, просто не привык гнуть спину, — с легким вызовом ответил исполин, и я вдруг подумал, что эту парочку в прошлом могло связывать нечто большее, нежели профессиональные отношения.

— Да-да, я помню, — хозяйка небрежно помахала в воздухе изящными пальчиками, словно слышала эти слова уже в тысячный раз. — Давай ближе к делу, Астал, зачем ты пожаловал? Неужели собираешься вернуться ко мне на службу?

— Упаси Ворган! — Гигант как-то излишне поспешно открестился от этого предположения, чем вызвал еще одну снисходительную улыбку женщины. — Я тут совсем по иному делу…

Чем больше воитель говорил, тем четче я понимал, что я сильно ошибся в своем сценарии. Конкретно эту леди было не пронять суровой мужественностью Астала, соответственно, и все аргументы, которые я втолковывал ему, сейчас разобьются об ее ледяную неприступность. Слишком уж поздно я осознал, что действовать надлежит иначе, а объяснять это своему спутнику сейчас было просто невозможно.

С другой стороны, ничего страшного не произойдет, если мы сейчас получим от ворот поворот, у нас было еще несколько вариантов на примете. Но, если я уже вижу, что все идет не так, как нужно, то почему бы не попытаться исправить ситуацию? Хуже-то явно не станет.

Однако, легко сказать, да сложно сделать. Какой бы момент я ни избрал для того чтобы вклиниться в их разговор, выглядел он предельно неподходящим. Почему-то после тысячелетий в аду подобные тонкости я стал ощущать крайне остро.

— Я не верю своим ушам! — Крайне удивленно воскликнула женщина. — Астал, я правильно тебя услышала? Ты пришел ко мне, чтобы что-то продать?!

Из-за акцентов, расставленных в ее фразе, я сперва подумал, что она захочет возмутиться и показать, что предложение воина ее оскорбило. Но потом, оценив позу этой дамы, с которой она восседала за столом, положение рук, едва заметные ямочки на щеках, пришел к выводу, что тут нечто другое. И, собственно говоря, не ошибся. Когда она заговорила вновь, все встало на свои места. Похоже, это было настоящее злорадство.

— Что стало с твоими принципами, Астал? Ты же всегда считал торговлю чем-то низким и недостойным, и тут вдруг такой пассаж!

— На мне с некоторых пор висит долг жизни, — глухо отозвался великан, кося одним глазом в мою сторону, — а он важнее моих принципов.

От хозяйки особняка не укрылся наш обмен взглядами, и теперь она посмотрела на меня так, словно только что заметила. На ее лице промелькнула тень сдержанного интереса, однако ничем более она меня не удостоила, словно я был не человеком, а чем-то среднем между вазой и лошадью.

Воин тем временем, явно потерялся в этом диалоге, и не знал, что ему говорить дальше. Я принялся отчаянно жестикулировать, чтобы он передал мне слово, и, слава небесным осколкам, Астал правильно понял мои кривляния.

— Вообще, ты права, Флогия, — сухо сказал он, — я ненавижу торговаться и клацать зубами за каждую монетку. Поэтому, пусть за меня говорит мой слуга.

Я тут же выплыл вперед и низко поклонился, выказывая всю глубину своего безмерного почтения.

— Домина Флогия, спасибо, что оказали честь лицезреть вашу неземную красоту! — Начал я беседу, словно профессиональный коммивояжер. Если б разговор с такой приторной лести начал какой-нибудь взрослый мужчина, то его бы ждал полный провал. Однако же я для всех был десятилетним мальчишкой, чем и решил воспользоваться на полную катушку, и мои сладкие речи наоборот сумели умилить здешнюю хозяйку.

— Астал, — обратилась она к воину, снова делая вид, что меня здесь нет, — у тебя теперь появился еще и слуга? Да еще и такой красноречивый…. Я шокирована…

— Долг жизни, — пожал плечами исполин, словно это должно было все объяснить.

И, судя по всему, женщину такой ответ удовлетворил. Она перевела на меня заметно потеплевший взгляд и придала своему лицу выражение вежливой внимательности. Я даже как-то слишком уж увлекся наблюдением за ее профессиональной мимической игрой, что едва не затянул сильно неуместную паузу.

Дальше я принялся разливаться соловьем, успевая нахваливать сразу и наш товар, и красоту Флогии, и уют ее дома. С каждым новым словом я видел, как тает ледяная броня ее неприступности, и все жарче начинает тлеть искорка заинтересованности в глубине ее темных глаз. Когда я рассказывал, что продукт, который мы сегодня принесли, редкий настолько, что подобного нет даже на императорском столе, она недоверчиво хмыкала. Когда я упомянул, что всего один стакан способен задурманить разум взрослого мужчины, как целый кувшин крепкого вина, дама вполне искренне приподняла брови. Ну а когда я выдал насквозь выдуманную басню про утраченный рецепт ритуального напитка неведомой древней цивилизации, женщина выглядела уже задумчиво, словно прикидывала, какую цену мы заломим за такое чудо чудное.

В конечном итоге, она не выдержала на том моменте, когда я принялся расписывать вкусовые качества самогона. Едва я упомянул о том, что он в себе сочетает несочетаемое — выглядит, как вода, а на вкус чистый огонь, хозяйка прервала мои словоизлияния повелительным жестом.

— Довольно! Я уже слишком многое слышала. Теперь я желаю увидеть ваш жидкий огонь своими глазами.

Тон ее голоса не подразумевал возражений, поэтому я безропотно выставил на стол свою самоделку в виде бочонка.

— Выглядит не очень-то и древним… — с сомнением произнесла она, скептически рассматривая продукт моей самодеятельности.

— Не смотрите на форму, домина, — с умным видом изрек я в ответ, — смотрите на содержание.

Почему-то эта простая фраза заставила хозяйку особняка взглянуть на меня совсем иным взглядом, который я даже не смог никак истолковать.

Я осторожно вынул чопик из бочки, с досадой отметив тут же распространившийся по кабинету отголосок бражной вони, и налил грамм пятьдесят напитка в подставленный бокал. Хрупкой стройной женщине этого должно хватить с избытком, чтобы прочувствовать всю «магию» огненной воды.

Леди взяла бокал в руки, полюбовалась игрой прозрачной жидкости, поднесла к лицу, понюхала. Крылья ее носа немного дрогнули, но она не стала ничего говорить насчет неприятного аромата. Вместо этого она втянула в