Громов: Хозяин теней 5 - Екатерина Насута Страница 31

— Машины… разбирали… перебирали… людишек… если баб, то всегда продать можно… мальчиков, когда смазливые, то… тоже… магу зелье давали… заставляли… он с этими, с артефактами, он слабый, ничего не может… а с зелья и вовсе вырубало.

Сивый выдохнул.

— А с теми, кто… не баба? И не смазливый? — Мишка ведь понял уже.

— Кто ненужный? Так… порой оставляли, чтоб по хозяйству подсобить, но вообще так-то… когда свиньям вот. А если не сезон, то тут овражек один есть… хороший такой овражек. Туда и хоронили, — произнёс Сивый уже совсем спокойно. Даже плечами пожал, мол, дело-то житейское.

Обыкновенное дело.

— Пропавших…

Мишка осёкся.

Искали. Пусть не всех, но кого-то — несомненно искали бы. И ладно, один-два выехавших в никуда, это вполне объяснимо. Но рано или поздно количество исчезнувших после посещения этого городка начало бы вызывать вопросы.

— Так… дело… ну… маги не часто встречаются на самом-то деле… случалось, что и месяц, и два-то никого… и… там… з-заказчик… он умел делать… чтоб не тут… чтоб дальше… отправляли кого на машине… бывало… дальше… п-по дороге, — речь замедлилась. — П-похожего, чтоб… к-комнаты снимал… или вот ещё что…

То есть, след уводили дальше? Умно.

— Открытки ещё заставляли писать. Своей рукой. Отправляли не отсюда.

И создавалось ощущение, что человек пропал где-то дальше. И позже означенного времени.

— Сам додумался?

— Нет. З-заказчик, — он снова запнулся. — Инструкции… он давал подробные инструкции, что делать, когда…

— Хорошо, как он узнавал, что у вас появился маг?

Если одного в месяц находили, а то и реже. То должен был быть канал связи.

— Отп… отпр-ляли… т-грамму… д-до встреб… ния…

Голова Сивого начала заваливаться на бок. Он сделал попытку удержать её, но не выходило.

— Куда?

Я уже понял, что осталось человеку немного.

— Куда отправляли⁈

— В… Пт-р… рг…

— В Петербург?

— Д-да…

— На какой почтамт…

— Н-на… — взгляд вдруг прояснился, на долю мгновенья. Рот открылся и растянулся в уродливой, какой-то шутовской гримасе. А потом Сивый вдруг вывалил язык и вцепился в него зубами. Он замычал от боли.

— Мишка…

Большего я сказать не успел, да и сделать ничего не успел. Сивый затрясся, и изо рта его хлынула слюна, смешанная с кровью. Глаза закатились.

А Тень недовольно заворчала.

Упокоился Сивый без её помощи.

— Миш, а что это было-то? — я обошёл покойного стороной.

— Похоже, что ментальная закладка.

Братец поморщился, потому что от тела вдруг завоняло. Случается. К счастью, не всегда, но физиология — штука такая.

— Это вроде как внушение? — уточнил я, зажимая нос.

Вот не люблю покойников. А те, которые и при жизни в дерьме, и при смерти — подавно.

— Да. Думаю, ему запрещено говорить о заказчике.

И он знал, поэтому и испугался.

Но увидел Тьму и решил, что лучше уж умереть в процессе допроса, чем позволить, чтобы душу его сожрали. Ну и ладно. Думаю, что эту душу без внимания не оставят.

Глава 12

Глава 12

Строжайшая дисциплина есть необходимый элемент воспитания, ибо только она и страх перед неминуемым наказанием способны удержать взрослеющего отрока от дурных поступков. Воистину правы те, кто говорит, что жалея розгу, мы губим ребенка.

Педагогический вестник.

— Ну что там? Получается? — на заднее сиденье помимо одеял, я запихал пару подушек. Взял с собой и хлеба с салом, и колбас, сыра опять же.

Ехать далеко, а желания где-то задерживаться у меня не было.

И не только у меня.

Ночь на дворе.

Пёс в конуре… ну, уже не в конуре. С цепи мы его спустили, и здоровущий кобель презлобного вида спешно умчался куда-то в лес. Животные чуют теней. Ну, может, не всех, но моих пёс почуял, а потом поджал хвост и принял весьма разумное решение убраться. Сараи мы тоже открыли, ворота оставили распахнутыми настежь. Оно, конечно, недостоверненько, но оставлять скотину на погибель ради достоверности не хотелось. Коровы-то не виноваты, что у них хозяева померли.

Почти.

Скулила в дальнем углу старуха, то ли проклиная, то ли молясь. Её голос почти растворялся в визгливом похрюкивании свиней. И мы с Мишкой, переглянувшись, отступили.

Видела она не так и много. Так что пускай живёт. Не хочу мараться.

А вот хозяин этого хутора — дело другое.

— Надо стойла пооткрывать, — сказал Метелька, дергая хлипкую перегородку. — И сразу их. А то коровы дурноватые. Они, когда пугаются, то столбенеют. Слушай, может, подоить? Их ведь, небось, не доили ещё. Молока свежего наберем.

— Да… — Мишка явно сомневался.

— Это недолго. Я вон, сейчас… подойника глянь.

Я тихо отступил к выходу. Оставалось одно дело, на которое наши с Мишкой взгляды расходились.

Казимир.

Он был ещё жив. Сидел, где оставили, и молился. Это он, конечно, правильно, но запоздало. И на меня он глянул искоса. Сразу всё понял.

Вздохнул.

— Мальчишку послал? А сам чего? — уточнил зачем-то.

— Если ты про… старшего, так он тебя с собой потащить хочет, — сказал я, подойдя к окну. Мишка возился, пытаясь устроить спящего мальчишку на заднем сиденье. Устроит и сюда явится. А значит, надо бы поспешить.

— А ты не хочешь?

— Муторно. И опасно. Многого ты не знаешь, значит, возиться толку нет.

— Но и бросить не бросишь. Боишься, что про вас расскажу?

— Именно.

И не факт, что там, в полиции, куда Мишка собирается его проводить, его рассказом не заинтересуются.

— Ясно… нежный он у тебя.

— Молодой просто.

— А ты старый, — это не вопрос, утверждение. И губы Казимира растягиваются в кривой улыбке.

— Если денег дам, отпустишь?

— Нет.

— Мне всё одно не жить. Про вас буду молчать. Уеду… у меня есть золотишко. Хороший запас… пригодится.

Золото… нет, деньги — это хорошо. Но то ли я повзрослел, то ли просто было у меня уже золото, пусть не местное, желтым металлом, но зеленое, валютное, что рекой текло сквозь пальцы. По мозгам оно шибало не хуже водяры. Но ничего.

Справился.

Протрезвел, можно сказать. И теперь пожимаю плечами.

— Сам выбирай, как помереть. Могу вот ей скормить…

Тьма превентивно облизывается, высовывая харю в мир яви.

— А могу и… — я показываю нож, который с кухни прихватил.

— Лучше нож, — Казимир делает выбор.