Шимун Врочек - Питер Страница 31

— Спелся, да?

— Что? — от неожиданности Иван растерялся.

— Я смотрю, тебя этот генерал уже обработал, — с горечью сказал Кулагин. — Эх ты, диггер. Всё-таки как был ты пришлый, так и остался.

Иван окаменел.

От ярости потемнело в глазах.

— Олежка, — сказал он. Щека дёргалась. — Только потому, что это ты, я тебе это прощу. А может, и не прощу. Пока не знаю. А сейчас — бери людей и веди, куда тебе сказано. Понял, придурок?!

Кулагин выпрямился, хотел было наехать… Иван смотрел на него равнодушным, омертвелым взглядом. Командир василеостровцев поперхнулся. Открыл было рот…

— Ещё одно слово, — предупредил Иван негромко. — Лучше не надо, Олег. Поверь мне.

— Я… — сказал Кулагин.

— Пошёл ты, — сказал Иван. Выпрямился, официальным тоном: — Выполняйте приказ генерала, товарищ капитан!

Огромный Кулагин качнулся, дёрнул упрямой головой. Потом махнул рукой и отправился догонять своих.

Иван резко выдохнул через нос. Приступ ярости не отпускал. Ладонью размял лицо — оно по ощущениям напоминало противогазную маску. Жесткое, резиновое, бесчувственное. Ничего, сказал себе Иван. Ни-че-го. Это нормально. Хоть разорвись для них, а всё равно будешь пришлым. Навсегда.

Василеостровская.

Это мой дом.

Я вернусь и вырву язык каждому, кто скажет, что это не так.

Подошел Сазонов. Иван окинул взглядом его высокую фигуру в неизменном светлом плаще. Через плечо перевязь с кобурой. Чёрная рукоять револьвера.

— Ван, всё готово, — сказал Сазонов. — В вентиляционном пришлось заменить таймер, барахлил, зараза. Во второй ПК-шке баллон подтравливает, кажется. Но Проф сказал — нормально, до часа Икс давление не успеет сильно упасть… — Сазонов внимательно вгляделся в лицо Ивана. — Ты чего такой?

— Какой?

— Взбаламученный.

Иван помолчал.

— А пошло оно всё в задницу, — сказал он в сердцах. — Верно, Сазон? Мы с тобой сами разберемся со своей жизнью.

Сазонов улыбнулся.

— Точно, Ваня. Начинаем?

Иван помедлил. Огляделся. Последние отряды Альянса покидали Маяковскую.

Кивнул. Начинаем.

— Химическое оружие? — профессор поднял брови. — Вообще, оно активно применялось только в Первую Мировую войну. Уже вторая Мировая обошлась практически без него.

Для Ивана всё это были просто слова. Катастрофа тоже обошлась без химического оружия, и что, нам от этого легче?

— Были причины? — спросил Иван.

— Да. Во-первых, это негуманно, во-вторых, опасно для самих применяющих…

— А в третьих?

— Неэффективно, — сказал Водяник. — Возможно, это главная и основная причина отказа от применения химического оружия. По статистике, полученной по итогам Первой Мировой — для того, чтобы вывести из строя или убить одного вражеского солдата, нужно было примерно пятьдесят артиллерийских снарядов с ипритом или чем-то подобным. В то же время применение обычных боеприпасов даёт лучший эффект — на одного убитого здесь нужно всего тридцать снарядов. Простая арифметика. К тому же обычные боеприпасы проще производить и хранить…. Обычная бухгалтерия действует надежней, чем все Гаагские соглашения вместе взятые.

— Так, — Иван помолчал. — Что ещё?

— Американцы пробовали применить химоружие во время Корейской войны… Провал.

— Ещё?

Профессор задумался.

— Серия экспериментов американского разведывательного управления под названием МК-УЛЬТРА. Они ставили целью контроль над людьми. Ученые работали сразу по нескольким направлениям: промывание мозгов, психологические пытки, электрошок, психохирургия, стирание памяти, электронные устройства контроля над поведением человека, потом это обозначили термином «психотроника»… Одним из направлений было исследование возможности применения препаратов типа ЛСД-25 для изменения личности человека. Повышение внушаемости и прочее. Одним из экспериментов, проведенных в то время, было распыление ЛСД на протяжении ста двадцати километров, с накрытием населенного пункта. Какой-то американский городок. Конечно, людей никто не предупреждал… Не знаю, чем закончился эксперимент, честно говоря. Как-то не особо копал эту тему. Но подозреваю, что это населенный пункт, если считать его городом вероятного противника, вряд ли мог после распыления оказать сколько-нибудь серьёзное сопротивление. ЛСД не обязательно вдыхать или пить. Теоретически он может впитываться и через кожу.

— То есть…

— Не такая уже бредовая идея, Иван, — сказал Водяник. — Не буду касаться этики… Но ведь мы как раз хотим уменьшить возможные жертвы… Верно?

Иван помолчал. С этой точки зрения он проблему ещё не рассматривал.

— Примерно так.

— Это интересно, — сказал. Проф. Запустил пальцы в бороду, подёргал, словно хотел оторвать. — Очень интересно.

Всё-таки, Иван посмотрел на Водяника, в каждом учёном живет мальчишка, выдёргивающий ноги у кузнечика, чтобы посмотреть, как тот будет после этого прыгать.

Учёные-изуверы двигают науку куда эффективней, чем учёные-миротворцы.

Они бежали по тоннелю, каждую секунду ожидая, что в след им начнут стрелять.

Иван споткнулся, начал падать — Пашка мгновенно сообразил, поймал его за рукав.

Сколько времени понадобиться бордюрчикам, чтобы понять, что станция пуста?

Маяк остался позади — кроваво-красный, зловещий, как залитый свежей кровью. И разграбленный. Часть ламп из светового карниза они сняли.

Теперь на станции царил полумрак.

И дым. Иван с командой отняли и подожгли запасы марихуаны у адмиральцев. Генерал своих до того выдрессировал, что возмущаться никто и не подумал. Молодец. Всё-таки свою военную машину за эти две недели генерал создал. Хорошо это или плохо, непонятно. Но сделал.

Сейчас важно другое: дым, запах, полумрак — всё, для того, чтобы спрятать распыление фиолетовой субстанции.

Добежали до выложенного блокпоста. Здесь нужно задержать бордюрщиков до момента, когда придёт время перейти в наступление.

Если мы всё сделали правильно, время придёт — Иван посмотрел на часы — через четыре часа. К этому времени бордюрщики осмелеют и займут покинутую станцию. По таймеру сработают и начнут распылять фиолетовую пыль баллоны.

Действие фиолетового ЛСД длится примерно двенадцать часов, самый пик — примерно через три часа после употребления. К моменту нашего контрнаступления бордюрщики должны быть благостны, дезориентированы и не способны совершать действий сложнее почесывания носа (и то при полной концентрации воли). Посмотрим.

И держать кулаки, чтобы выгорело.

Они добрались до блокпоста, заняли места за пехотой адмиральцев. Иван огляделся. Слабый свет налобника высвечивал толстые неповоротливые фигуры в сферических шлемах с забралами. Таких бойцов Иван у адмиральцев ещё не видел. Бронежилеты, автоматы с подствольными гранатометами. У всех нашивки «серый кулак» на рукавах. Один товарищ сидел, а за спиной у него был цинковый бак. Сильный запах горючего не мешал солдату с аппетитом жевать лепешку.

— Огнемёт, — кивнул Сазонов на солдата. — Распыляет керосин под давлением и поджигает. Убойная штука.

Иван промолчал. Вот как дело оборачивается. Огнемёты были запрещены в метро давно, ещё со времен Саддама.

Круто генерал взялся.

Настоящая война. Отступать нам некуда, верно?

— Ван, перекусишь? — Пашка всунул ему в руки котелок — каша с грибами, судя по запаху. Иван хотел было отказаться, но потом решил, что еда поможет убить время. Четыре часа — да у меня крыша поедет, пока буду ждать! Иван покачал головой. А не выгорит «план Меркулова» — и что, в бой пойдут эти красавцы в спецназовских шлемах и с огнемётами?

Приятная перспектива.

Идите к чёрту.

Он вынул из сапога завернутую в тряпицу алюминиевую ложку. Верой и правдой она служила Ивану ещё с тех времен, когда он только пришел на Васю. Каша чуть подгорела и отдавала дымком, но всё равно была вкусная.

Ложка в скором времени заскребла по металлу.

Закончив, Иван попросил чаю. Дядя Евпат говорил, что до настоящего чая этому суррогату — как из питерского метро до Москвы, но что делать. В жестяных ваккумных упаковках чай сохранился в супермаркетах, в закрытых складах. Тот, что не сильно фонил, тот брали. Но на свой страх и риск. Впрочем, рак горла — это фигня по сравнению с голодом.

Основные запасы на поверхности разграблены ещё в голодные годы. Тогда диггеры работали каждую ночь. Да и не диггеры пытались.

Иван отхлебнул из кружки и закашлялся. Горячий, чёрт.

Теперь взгляд на часы. Прошло всего двадцать минут.

Н-да. Иван тяжело вздохнул.

Тут чокнуться можно.

В момент X газ под давлением распространился с помощью вентиляционных систем Маяковской по всей станции.