Демон из прошлого - Александр Малышев Страница 30

Сейчас главное — закончить свой план до того, как я сам стану «счастливым обладателем» путёвки на переселение. Я должен успеть.

2046 год. 19 апреля.

Это случилось. Как раз в канун моего двадцать восьмого дня рождения. Я выиграл лотерею. Черт возьми. Теперь у меня есть всего две недели, чтобы завершить свой план. Отправление назначено на 3 мая. Если я не уйду до этого момента, то окажусь в том самом аппарате.

Каждая минута на счету. Я почти закончил планер. Он спрятан в одном из ангаров, куда редко заглядывают люди. Но добраться до него будет непросто. Учёные усилили охрану после нескольких попыток бунта среди молодых. Они знают, что кто-то может догадаться. И они правы.

Но есть ещё кое-что. Я решил рассказать Монике правду. Всё. О людях, которых превращают в пищу. О капсулах, которые улетают в никуда. О том, что никакого острова нет. Она сначала не поверила. Думала, что я сошёл с ума. Но я показал ей всё: секретную комнату, аппарат, биомассу. Она плакала, когда поняла, что я говорю правду.

«Я ухожу», — сказал я ей. «У меня есть планер. Я могу спуститься на землю. Пойдёшь со мной?» Она колебалась. Я видел страх в её глазах. Но потом она кивнула. «Да. Я с тобой», — прошептала она.

Теперь мой план изменился. Не только я. Мы оба должны выбраться отсюда.

2046 год. 2 мая.

Завтра у меня отправка на «остров». Но я знаю, что никакого острова нет. Мы сейчас пролетаем над материком. Похоже, это Северная Америка. Пора действовать. Сейчас или никогда.

Сегодня ночью мы проберёмся в ангар вместе с Моникой. Если повезёт, никто нас не заметит. Если нет… Что ж, тогда всё кончено.

Я проверил планер последний раз. Всё готово. Мы сможем поместиться вдвоём. Главное — не ошибиться в расчётах.

Мы с Моникой договорились встретиться ночью. Я не могу позволить им забрать нас. Не могу стать очередной порцией пищи для этих монстров в человеческом обличье.

2046 год. 5 мая.

Да. Я сделал это. Но цена была слишком высока.

Той ночью мы пробрались в ангар. Всюду мерещилась охрана, готовая схватить нас и отправить на «остров». Каждый шаг отдавался эхом в пустых коридорах. Мы шли медленно, стараясь не шуметь, хотя каждая секунда казалась вечностью. И всё же мы чуть не столкнулись с патрулём. Пришлось затаиться за углом, пока они проходили мимо. Нас спасла только темнота.

Когда мы добрались до ангара, то обнаружили, что дверь закрыта. Кодовый замок. Проклятье. Я всегда его использовал. Я знал код. Но в тот момент он как будто вылетел из головы. Мысли путались, меня охватил страх того, что мы не сможем выбраться. Но код на самом деле был простым: дата первого запуска стратостата. Я вводил цифры дрожащими руками, путаясь, сбиваясь и начиная заново. Дверь наконец открылась.

Планер стоял там, где я его оставил. Мы быстро забрались внутрь. Я проверил все системы. Всё работало. Но проблема была в том, как спихнуть его со стратостата. Для этого нужно было открыть внешний люк. Я взломал панель управления и активировал аварийный выпуск. Люк начал медленно открываться, запуская в ангар ледяной разряженный воздух.

Мы забрались внутрь планера. Руки тряслись, когда я проверял ремни безопасности. Моника сидела рядом, бледная, но решительная. В голове крутились мысли: а что, если я ошибся в расчётах? Что, если планер разобьётся сразу после старта? Но времени на сомнения не было.

Когда люк полностью открылся, я активировал катапульту. Планер сорвался с места и полетел вниз. Первые секунды были ужасающими. Я буквально чувствовал, как мой желудок поднимается к горлу. Ветер ревел в ушах, а земля стремительно приближалась.

Я никогда раньше не летал. Только теория из нескольких украденных журналов. Но я помнил основы: держать крылья ровно, контролировать скорость снижения. Пальцы судорожно сжимали рычаги управления. Моника сидела рядом, прижимаясь ко мне. Ей было страшно. Мне тоже.

Посадка была жёсткой. Планер ударился о землю, перевернулся и скользил ещё несколько метров, прежде чем остановиться. Я чудом остался жив. Выбравшись наружу, я осмотрел себя: несколько ссадин, но ничего серьёзного.

Моники рядом не было.

Я нашёл её нескольких метрах дальше. Она лежала без движения, её тело было изломано, а лицо окровавлено. Она была мертва.

Я упал на колени рядом с ней и зарыдал. Она была моей надеждой, моим светом в этом мире тьмы. И теперь её больше нет.

Я стоял на земле. Впервые за двадцать восемь лет я действительно стоял на земле. Она была покрыта пеплом и пылью, воздух был тяжёлым и едким, но это была свобода.

Теперь я здесь. Один. Без еды, без воды, без оружия. Но я жив. И я больше никогда не буду частью их системы.

Моника… Я так сильно любил тебя. Прости, что не смог спасти.

Глава 10

Солнце только начало свой восход, и небо на востоке преобразилось. Облака окрасились в перламутровые тона, словно художник разлил по небосводу акварель из розового, золотого и бледно-фиолетового. Первые лучи пробивались сквозь тонкую дымку, создавая причудливые блики на поверхности ручья. Воздух был прозрачным и свежим, но где-то вдалеке уже чувствовалась предвещающая жару дрожь горизонта.

Я дочитал дневник Гуля. Последняя запись закончилась на том моменте, когда он стоял один на мёртвой земле, охваченный болью и отчаянием после гибели Моники. Листы после этой записи остались чистыми, будто вместе с её смертью оборвалась и его потребность что-либо записывать. Закрыв тетрадь, я задумался. Что же случилось с ним дальше? Как он выжил все эти годы? И почему до сих пор скитается по пустыне?

Но ответы на эти вопросы мог дать только сам Гуль. Я поднял голову и увидел, что он наблюдает за мной, слегка прищурившись на фоне рассвета. Его лицо, изрезанное шрамами и временем, казалось ещё более жутким в этом мягком свете.

— Ну и как тебе этот душещипательный бестселлер? — спросил он, повернувшись ко мне. Его голос был полон едкой иронии, но в глубине его глаз я заметил тень боли.

— Это очень грустная история, — ответил я, стараясь подобрать слова. — А что было дальше?

Гуль фыркнул, словно мой вопрос вызвал у него раздражение. Он резко поднялся, отвернулся и сделал несколько шагов к ручью, будто пытаясь сбежать от собственных воспоминаний. Но затем остановился, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Что было, что было… Да