Слезы Эйдена. Часть 2 - Денис Владимиров Страница 3

монстров, но ограничивал собственный запрет на использование энергии душ и расходования праны из хранилища брони. Потому что меня могли принудить к воскрешению Ригмара те же Хранители, едва я появляюсь в Демморунге, следовательно, восполнить резервы не успею. Подобное развитие событий невозможно без моего желания? Ну-ну. Если бы являлся тем древним аристо, чью роль отыгрывал и демонстрировал окружающим, тогда поверил в такую ересь и совершенно не заморачивался бы, улучшал и улучшал Глока.

Так вот, без использования родовых умений, затеи с проверкой возможностей пленников попахивали авантюрой, в оперировании жизненной силой я пока не мог сравниться таносом — клинки духа, особенно такие мощные, как у него, являлись недостижимой мечтой.

Не возникло проблем и с другими монстрами. Без поддержки извне белогривая продержалась пятнадцать секунд, аватар Кроноса почти тридцать, ситрусовский же около пяти минут. В схватке с ним все же решился на эксперимент — не использовал умение видеть искажения, пытаясь вычленять иллюзии самостоятельно. Выводы подтвердили теорию — без такой способности даже линейка Арракса, как и возможность видеть божественную силу и истинную магию, не помогали отличить фантомы от реальности.

Мое оружие и здесь работало в обычном режиме — крало энергию у врагов, ослабляя их. Но она не поступала в батареи меча или в алтарь. И после победы возвращалась обратно покоренным сущностям.

О чем это говорило?

Рано пока вступать там в противоборство с монстрами, обладающими способностями воплощения гнева Синеликой Архи. Именно получение энергии в ходе боя с ней и служило фундаментом для положительного результата, в противном случае, могла помочь только экстренная эвакуация.

Еще, на этот раз я решил обойтись без ночных релаксаций с Лаеной. И отправился в мир Однорога, когда та точно бодрствовала — задремать в седле дракона у нее вряд ли получилось бы. Девушку с дер Ингертосом на момент моего перехода в чертоги Оринуса вез в Демморунг эрлглэрд Уолтер. Да, с помощью совместных снов время тренировок увеличивалось, если не вдвое, то на треть — точно. И работу с иллюзиями считал важнейшей, как и грамотное воспитание демонессы, прививание ей необходимых жизненных парадигм. В условиях Аргасса и моих устремлений, последний аспект являлся важнейшим и на самотек его пускать не следовало.

Останавливало же незнание степени контроля Истеллы со стороны неких сил (вероятно, Кроноса). Ведь именно в ее реальностях мы с демонессой и встречались. Может я пытался сохранить в тайне от всех секрет Полишинеля, но не хотел, чтобы даже тренировки на полигонах соратника стали достоянием общественности.

Вынужденный целибат никаких неудобств не доставлял, кольца богини любви работали отлично. На представительниц прекрасной половины разумных смотрел, словно на предметы мебели, полностью отдавшись совершенствованию — помимо основных задач, довольно серьезно повысил мастерство владения мечом и праной.

Но, как гласила земная поговорка, «свято место пусто не бывает». И ее справедливость продемонстрировала Бездна, трое посланцев которой практически каждый день посещали меня во время четырехчасового сна, сменяясь рандомно.

Чаще появлялась Вечноголодная волчица — угольно-черная тень, отчего-то принимавшая очертания человеческой фигуры в балахоне с глубоким капюшоном, а не некого животного. Тварь выдергивала меня в различные локации — от людских городов до бескрайних мрачных ледяных пустошей, населенных гуманоидами из адамантита, неподвластных магии и непробиваемых для честной стали. Дочь Бездны всегда сопровождали два сгустка тьмы, вот именно они иногда напоминали силуэтами серых хищников, достигавших в холке от половины метра и до полутора.

Дальше следовали сюжеты, как эти призраки нападали на окружающих из любых теней, свободно перемещаясь между ними, не проявляясь при этом в реальности. При наличии ментальной защиты у противников, взламывали ее, порой и не сразу. Атаковали столько раз, сколько было необходимо для достижения результата — проникновения в разум. Затем погружали реципиентов в мир персональных кошмаров, а после доведения до некой грани, поглощали не только жизненную энергию, но и плоть или ее замену. Так, те же адамантовые существа рассыпались прахом.

Сны служили наглядной демонстрацией способности, которая предлагалась в обмен на «Гнев Верховного».

— Перед тобой не устоит ментальная броня ни аватаров, ни даже самих богов! Ты взломаешь любую и сможешь пожирать сильнейших врагов, становясь за счет них сильнее, заставишь их испытывать перед смертью невыносимые муки! — я молча взирал на посланницу страшной силы.

Из дальнейшего пространного монолога гостьи следовало, что с определенного уровня навык воздействовал и на групповые цели, как живые, так и в других агрегатных состояниях.

Вряд ли Волчица врала, но наверняка существовал не один нюанс, зачастую упиравшийся в количество праны, маны или любой другой энергии, потребной для результативного использования умения.

Знаю. Проходил.

Второй гость, врывавшийся во сны, — огромный трехголовый циклоп с торсом, обожравшегося стероидами культуриста и руками под стать, но передвигавшийся на четырех паучьих лапах. С середины лба центральной башки шел острый серый гребень до поясницы. Дополнительно, спину покрывали острые длинные шипы.

Шестисоставное имя, в каждой части которого имелось по несколько десятков букв, я сократил до благозвучного «Оглиррасса», обрезав второе имя ближе к середине. Остальное выглядело, как уж совсем непроизносимое сочетание рандомных букв, где доминировали согласные — Грзмпксифмт… и дальше по списку. И не в алфавитном порядке.

Головы на плечах имели меньший размер, чем центральная, и по два глаза, но зато могли отделяться от плеч по мере необходимости. Перемещались при помощи некой левитации, часто уподобляясь медузам. Сходству способствовали пучки разнокалиберных щупалец, которые в момент отрыва шеи от тела с мерзким чавканьем показывались на свет.

Демонстрация возможностей так же проходила в различных условиях и с разнообразными существами. Невидимые и вездесущие бошки, со свойствами призраков — способные преодолевать любые материальные преграды, присасывались к живым и мертвым созданиям. Читали их память, заставляли выполнять команды главного управляющего центра. При этом маги, лекари, архиличи и даже жрецы не могли увидеть мерзких паразитов.

Оглиррасс предлагал практически мирный навык — проникать в разум пациентов при тактильном контакте, обходя любые клятвы на крови. И будто файлы, скачивать необходимое в свой мозг. И все бы ничего, но после такого мнемосканирования раненых не оставалось, и жертвы даже к Маре не переходили, их души служили дополнительной платой тварюге за столь щедрый дар мне. В качестве довеска шли на заклание два невероятно могучих колдуна, знания которых мне помогли бы вознестись на невероятную высоту.

Нормально, особенно, если вспомнить, что не прошел инициацию.

И последнее чудовище из снов — антропоморфная змея с короной на плоской бугристой башке и в балахоне, чьи глаза словно провалы в иные реальности, гипнотизировали слабых духом, а раздвоенный