Последний Самурай – 2 - Павел Барчук Страница 3

Кауру небрежно пожала плечами. Это был жест, который говорил выразительнее любых слов. Девица намекала, что ей пришлось действовать, исходя из сложившихся обстоятельств.

Я выслушал ее рассказ молча. В принципе, он выглядел более-менее логичным, кроме некоторых моментов. Например, при чем тут Ямагути-гуми. Ну убила Синоду — избавься от трупа, что ли… Зачем тащить меня на встречу с «лейтенантами». Однако, уточнить столь волнующие детали я не смог.

Каору резко выкрутила руль вправо, заезжая в прогал между демами, и я понял, что мы прибыли к месту назначения.

Машина нырнула в проулок, который заканчивался тупиком. Не смотря на белый день, здесь царил легкий полумрак. Солнце словно не попадало в этот закрытый от посторонних глаз двор.

— Готов? — Каору обернулась и посмотрела на меня с улыбкой.

— Нет!!! — Совершенно искренне ответил я. — Вообще понятия не имею, как себя вести с вашими… вакагасира.

— Имеешь, — отрезала она. — Ты знаешь, как влиять на людей. Как заставить их поверить в то, что тебе нужно. А главное — ты знаешь, как выжить. Этого достаточно.

Мой мозг лихорадочно встрепенулся, а приступ паранойи пошел на второй круг своего активного развития.

Почему она так сказала? Такито Адачи точно не обладал всеми перечисленными девицей качествами. Есть ощущение, будто Каору говорила не о нем, а обо мне. Обо мне настоящем. Хотя такого точно не может быть.

Или может… А что? В этой реальности все немного иначе. Здесь, как минимум, по ночам улицы превращаются в место для прогулок демонов. Перерождение душ, все дела. Моя соседка, старушка-божий одуванчик — вообще кицунэ.

— Они должны поверить, что ты здесь по праву, — продолжала тем временем Каору, — Что ты — достойный преемник. Не давай им повода усомниться. Ни единого. Если кто-то попытается оспорить, подави его. Без колебаний. Жестоко. Чтобы другие поняли: ты — не тот, с кем можно играть. А остальное… Слушай, быть якудзой не так уж сложно. Там правил-то всего… Не раскрывай тайн организации, не покушайся на жен и детей других членов, не употребляй наркотики, не утаивай денег от организации. Все. А уж для оябуна тем более все очень просто. Ты будешь главным человеком, против слова которого никто не посмеет даже пискнуть. Идем.

Девица, не дожидаясь моего ответа, распахнула дверь автомобиля и выбралась наружу. Потом заглянула обратно в салон и с улыбкой сказала.

— Не забудь прихватить с собой Синода-саму. Это — твой входной билет на вечеринку.

Веселиться тоже надо уметь

Здание, к которому меня привезла Каору, на первый взгляд напоминало какой-то склад. Хотя по идее, что ему делать посреди жилого квартала? Японцы достаточно трепетно относятся к целевому распределению земли.

Однако, я не стал задавать вопросов. Не потому что не хотел, а потому что не мог. Я был чрезвычайно занят.

Слова сумасшедшей девицы насчет «входного билета» оказались вовсе не шуткой. Хотя, уже, наверное, итак понятно, с юмором у нее либо охренеть как плохо, либо наоборот слишком хорошо. Вон какие шуточки отмачивает.

— Нет. — Она покачала головой, заметив, что я из машины вылез, так сказать, с пустыми руками. — Бери его с собой.

— Кого «его»? — Уточнил я на всякий случай.

Мало ли, вдруг ошибаюсь. Не может ведь она настолько быть отбитой, чтоб на полном серьёзе предлагать мне тащить с собой труп. Оказалось — может.

Это прямо совсем уже черт знает что выходит — среди бела дня, расхаживать, пусть в закрытом от посторонних глаз месте, но все же с убитым главой Ямагути-гуми в обнимку.

— Такито… — Девица тяжело вздохнула, окинув меня с ног до головы очень выразительным взглядом, словно пыталась понять, дурачок я или нет, — Синоду бери.

Ответ ее был гораздо короче, чем то, что она хотела сказать изначально. В глазах девицы я отчетливо прочел целый список разнообразных эпитетов, предназначавшихся мне. И думаю, в длинном перечне метафор и образных сравнений не было ни одного приличного слова.

— Пожалуй, после такого, между нами точно не будет условностей. — Пробормотал я себе под нос, вытаскивая мертвого мафиози с заднего сиденья автомобиля.

Каору, не дожидаясь, пока я справлюсь с поставленной задачей, уже подошла ко ходу. Что мне ещё оставалось?

Естественно, двинулся за ней. Мы двинулись, так, наверное, точнее — я и Синода, который весьма удобно устроился на моем плече. Пришлось закинуть его, как мешок картошки.

И здесь я снова подумал о том, что Такито не мешало бы больше времени уделять своей физической подготовке. Потому что под весом Синоды я чувствовал себя очень даже некомфортно.

— Что ж ты так разожрался… — Тихо бубнил себе под нос, двигаясь вслед за Каору. — А говорят, вы только рыбой питаетесь и горсткой риса. Кабан, блин…

Мы вошли в полутемное помещение. Сначало оно мне и правда показалось чем-то навроде склада.

Девица бодро топала вперед. Я плелся за ней. Синода болтался у меня на плече, как тряпичная, набитая мокрым цементом кукла.

— Может, поможешь? Или тебе нравится смотреть, как мы тут с покойником в обнимку приплясываем? Мне кажется тебе не помешает присоединиться. Я — за ноги. Ты — за руки. — Поинтересовался я у Каору, намекая на посильное участие в переноске трупа с ее стороны.

Она шла впереди, будто на утренней прогулке, эротично покачивая бедрами из стороны в сторону. После моих слов оглянулась через плечо:

— Зато смотришься эффектно, — улыбнулась Каору. — Почти герой боевика.

— Герой боевика не выглядит как забойщик со свинофермы. Дай хоть салфеток, а?

— Потом, — ответила она, и в ее глазах мелькнули искорки насмешки.

Не знаю, что так веселило эту девку, но она явно еле сдерживалась, чтоб не захихикать.

Внезапно помещение, погруженное в полумрак, по которому мы двигались вперёд, закончилось дверью. Каору толкнула ее, даже не остановившись. Моментально в глаза ударил яркий свет, ослепляя меня. Я заморгал, едва не выронив бедолагу Синоду

Мы переступили порог и оказались в помещении, достойном занять главное место на первой странице журнала, описывающего образ жизни якудза.

Это уже не был полутемный склад. Скорее нечто вроде просторного лофта с низкими столиками для чаепития, расставленными прямо на полу. Вокруг них, на плотных, расшитых подушках, восседали два десятка мужчин в дорогих костюмах. Из-под воротничков их рубашек виднелись разнообразные части татуировок.